Ценкальский, Эугениуш
| Эугениуш Ценкальский | |
| Eugeniusz Cękalski | |
| Имя при рождении: |
Эугениуш Ценкальский |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
город Саратов, Российская империя |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
с 1929 по 1951 |
| Направление: |
драма, документальные фильмы |
| Награды: | |
Эугениуш Ценкальский (польск. Eugeniusz Cękalski; 30 декабря 1906 — 31 мая 1952) — известный польский кинорежиссёр, один из основателей и теоретиков зарождавшегося национального польского кинематографа в 30-е годы XX века.
Содержание
Биография
Эугениуш Ценкальский (Eugeniusz Cękalski) родился 30 декабря 1906 года в Саратове. После распада Российской империи остался в Польше. В конце 20-х начале 30-х годов активно участвовал в создании национального польского кинематографа. Один из ярких представителей документалистики, постановщик короткометражных лент, Эугениуш был в 1930 году числе основателей польского «Общества любителей художественного кино» (сокращенно названного по первым буквам польского названия — «Старт»). Постановщик первого польского звукового фильма «Szkoda twoich łez, dziewczyno» (1930).
После распада в 1935 году «Старта», через два года был в инициатором создания «Кооператоров Киноавторов» (польск. Spółdzielnie Autorów Filmowych). За вклад в разитие европейского кино был награждён на МКФ в Венеции в 1937 году, где был представлен его фильм «Три этюда Шопена».
С началом Второй мировой войны Ценкальский обосновался в Великобритании, где по решению эмигрантского польского правительства действовало Кинобюро Министерства информации и документации (польск. Biuro Filmowe Ministerstwa Informacji i Dokumentacji). Здесь он снял несколько документальных фильмов о боевых действиях при обороне Мальты («Мальта», 1942, о польской армии в рядах союзников «Дневник польского лётчика» (1942), «Белый орёл»(1941) и др.
После окончания войны вернулся на родину, где снял полнометражный художественный фильм «Светлые нивы» о жизни польской послевоенной деревни, удостоенной призов международных кинофестивалей Багио и Рио-Де-Жанейро. Но в жанре художественного кино успеха особого у зрителей не имел. В послевоенные годы был деканом (1948—1952 годы) Государственной киношколы в Лодзи. Умер в 1952 году в столице Чехословакии Праге.
Избранная фильмография
- 1951 — Феликс Дзержинский (Feliks Dzierzyński), документальный
- 1950 — Две бригады (Dwie brygady) — художественный руководитель постановки, сценарист, режиссёры: Вадим Берестовский; Януш Насфетер; Марек Новаковский и др.
- 1947 — Светлые нивы (Jasne Łany)
- 1946 — Мы выжили (Przeżyliśmy), документальный
- 1942 — Дневник польского лётчика (Dziennik polskiego lotnika), документальный
- 1942 — Мальта (Malta G.C.), документальный
- 1941 — Белый орёл (The White Eagle… aka Biały orzeł), документальный
- 1937 — Три этюда Шопена (Trzy etiudy Chopina), документальный
- 1932 — Репортаж номер 1, совместно c Вандой Якубовской
Напишите отзыв о статье "Ценкальский, Эугениуш"
Литература
- Маркулан, Янина Казимировна. Кино Польши. — Ленинград-Москва: «Искусство», 1967. — С. 292+4 п.л. альб.. — ISBN 81514167.
Ссылки
- [www.filmpolski.pl/fp/index.php/rec/1305 Эугениуш Ценкальский на портале «Польское кино»]
- Эугениуш Ценкальский (англ.) на сайте Internet Movie Database
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Ценкальский, Эугениуш
Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
