Бауман, Ойген

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эуген Бауманн»)
Перейти к: навигация, поиск
Ойген Бауман
Eugen Baumann
Дата рождения:

12 декабря 1846(1846-12-12)

Место рождения:

Бад-Каннштатт, земля Баден-Вюртемберг

Дата смерти:

3 ноября 1896(1896-11-03) (49 лет)

Место смерти:

Фрайбург

Страна:

Германия

Научная сфера:

органическая химия, биохимия

Место работы:

Тюбингенский университет, Страсбургский университет, Фрайбургский университет, Берлинский университет

Альма-матер:

Тюбингенский университет

Известен как:

химик-органик, биохимик

Ойген Бауман (нем. Eugen Baumann; 12 декабря 1846, Бад-Каннштатт — 3 ноября 1896, Фрайбург) — немецкий химик, первооткрыватель поливинилхлорида и автор (совместно с Карлом Шоттеном) реакции Шоттена-Бауманна. Исследовал химические процессы биотрансформации органических сернистых соединений в организме человека, а также первым обнаружил йод в тканях щитовидной железы.



Биография

Родился в Бад-Каннштадте (сейчас — часть Штутгарта) в 1846 году. Он изучал науки в Stuttgart Polytechnicum, а затем служил учеником аптекаря у своего отца. В 1870 году он сдал экзамен на фармацевта в Тюбингенском университете. В Тюбингене он получил докторскую степень в 1872 году с диссертацией, посвящённой виниловым соединениям. В 1876 году вслед за своим учителем Хоппе-Зайлером переехал в Страсбург, а спустя год возглавил химическую лабораторию в берлинском Институте физиологии Дюбуа-Реймона. В 1883 году он переехал во Фрайбург, где оставался до самой смерти.

Реакция Шоттена-Бауманна


Напишите отзыв о статье "Бауман, Ойген"

Примечания

Отрывок, характеризующий Бауман, Ойген

Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.