Эукланн, Андерс

Андерс Эукланн
Гражданство	Норвегия Норвегия
Дата рождения	12 сентября 1972(1972-09-12) (51 год)
Место рождения	Тёнсберг
Рост	181 см
Вес	72 кг
Карьера
Клуб	Oseberg SL
Статус	соревнуется
Медали
Олимпийские игры Золото Солт-Лейк-Сити 2002 эстафета Чемпионаты мира Золото Валь-ди-Фьемме 2003 эстафета Серебро Валь-ди-Фьемме 2003 30 км Серебро Оберстдорф 2005 50 км
Последнее обновление: 14 апреля 2010

Андерс Эукланн (норв. Anders Aukland; род. 12 сентября 1972, Тёнсберг) — норвежский лыжник, выступающий за сборную Норвегии с 1983 года. Участвовал в двух зимних Олимпийских играх, причём в 2002 году на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити выиграл золотую медаль в эстафете 4 х 10 км.

Андерс Эукланн три раза получал подиум чемпионатов мира, в его послужном списке одна золотая награда (2003: эстафета) и две серебряные (2003: 30 км классическим стилем, 2005: 50 км классическим стилем). Тринадцать раз становился призёром различных этапов Кубка мира, в том числе дважды приезжал третьим, пять раз вторым и шесть раз первым.

Кроме того, в молодости Эукланн профессионально занимался лёгкой атлетикой, побеждал на национальном чемпионате в беге на 5000 метров (1995) и на 10 000 метров (1996, 1997). На международных соревнованиях лучший результат показал в 1991 году на юниорском чемпионате Европы, на дистанции в 5000 метров заняв седьмое место.

В 2001 году за выдающиеся заслуги сразу в двух видах спорта атлет удостоился престижной национальной премии Egebergs Ærespris. Окончил Норвежский институт спорта, женат, трое детей (2013 г) ( см. www.gd.no/sport/birken/article6555088.ece).

Ссылки

• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=CC&competitorid=2164&type=result Андерс Эукланн] — статистика на сайте FIS  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/au/anders-aukland-1.html Андерс Окланд] — статистика на Sports-Reference.com

Отрывок, характеризующий Эукланн, Андерс

– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..