Аморейринья

Аморейринья
Общая информация
Родился
Гражданство
Рост	183 см
Вес	76 кг
Позиция	центральный защитник
Информация о клубе
Клуб	Чёрчилл Бразерс
Номер	2
Карьера
Молодёжные клубы
1996—1999	Бенфика
1999—2003	Алверка
Клубная карьера*
2003—2004	Алверка	31 (2)
2004—2007	Бенфика	8 (0)
2005	→  Эшторил-Прая	8 (1)
2005—2007	→  Эштрела	49 (0)
2007—2008	ЧФР	2 (0)
2008	→  УТА	8 (1)
2009—2011	Академика	24 (0)
2011 — 2013	Витория	20 (0)
2013 — н.в.	Чёрчилл Бразерс	0 (0)
Национальная сборная**
2002	Португалия (до 18)	2 (0)
2002—2003	Португалия (до 19)	13 (1)
2003—2004	Португалия (до 20)	10 (0)
2004—2007	Португалия (до 21)	12 (1)
Международные медали
Чемпионат Европы по футболу (до 19)
Серебро	Лихтенштейн 2003
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 16 апреля 2012. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 16 апреля 2012.

Эури́педиш Дэние́л Ада́н Аморейри́нья (порт. Eurípedes Daniel Adão Amoreirinha; род. 5 августа 1984 года в Вила-Франка-ди-Шира) — португальский футболист, центральный защитник клуба «Чёрчилл Бразерс».

Клубная карьера

Аморейринья начинал свою карьеру в академии «Бенфики». В 1999 году он ушёл в «Алверку». После своего первого взрослого сезона «Алверку» (где защитник принял участие в 31 матче чемпионата) он вернулся в родную «Бенфику». Но за за три сезона в этой команде Аморейринья провёл лишь восемь встреч. Он получал игровую практику в арендах, сначала в «Эшторил-Прае» (восемь матчей, один гол), а потом в «Эштреле» (сорок девять матчей за два двухгодичную аренду). В 2007 году он расторгнул контракт с «Бенфикой» и перешёл в румынский «ЧФР» на правах свободного агента. Но за этот клуб Аморейринья провёл всего два матча первой половины сезона. Во второй части чемпионата он играл на правах аренды в «УТА». Игрок не стал продлевать свой однолетний контракт с «ЧФР» и ушёл в «Академику». За два сезона в этой команде он провёл 24 матча. Летом 2011 года Аморейринья перешёл в «Виторию»

Карьера в сборной

Аморейринья играл в молодёжных сборных своей страны во всех возрастных категориях. Он был участником не очень удачного для молодёжной сборной Португалии ЕВРО-2007 (до 21 года), а также серебряным призёром Чемпионата Европы-2003 (до 19).

Достижения

• Победитель Второй лиги Португалии (1): 2004/05
• Обладатель Суперкубка Португалии (1): 2005
• Серебряный призёр Чемпионата Европы-2003 (до 19)

Ссылки

• [www.footballzz.co.uk/player/euripedes_daniel_adao_amoreirinha/current/profile/0/default/537 Профиль на сайте zerozero]  (англ.)
• [www.foradejogo.net/player.php?player=198408050001 Профиль на сайте ForaDeJogo]  (порт.)
• [www.romaniansoccer.ro/players/a/amoreirinha.shtml Профиль на сайте RomanianSoccer]  (рум.)

Отрывок, характеризующий Аморейринья

Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.