Эустахио, Бартоломео
Бартоломео Эустахио | |
Bartolomeo Eustachio | |
Итальянский врач | |
---|---|
Дата рождения: |
около 1510 |
Дата смерти: |
Бартоломео Эустахио или Евстахио, Евстахий (лат. Eustachius; итал. Eustachio; около 1510 — 27 августа 1574) — итальянский врач и анатом, был папским лейб-медиком и профессором анатомии в римской школе Сапиенца.
Бартоломео Эустахио являлся одним из основоположников научной анатомии, в основу которой им были положены сравнительно-анатомические исследования органов человека и человеческого зародыша, а также патологоанатомические вскрытия.
Имя Евстахия носят открытая им «Евстахиева труба» (лат. tuba Eustachii) — соединительная труба между барабанной полостью и носоглоточным пространством, и valvula Eustachii — полулунный клапан нижней полой вены (vena cava inferior). Изучал и описывал строение др. органов. Создал «Анатомические таблицы» (38 рисунков), опубликованные в 1714. В своих воззрениях — последователь К. Галена и противник А. Везалия.
Сочинения
- Письма об органе слуха (1563)
- Opuscula anatomica…, Venetiis, 1707);
- Анатомические таблицы (Tabulae anatomicae, Romae, 1714).
Напишите отзыв о статье "Эустахио, Бартоломео"
Ссылки
- Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
Это заготовка статьи об учёном-медике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Эустахио, Бартоломео
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.