Эустбё, Хокон
| Хокон Эустбё |
Хокон Эустбё (норв. Håkon Austbø; род. 22 октября 1948, Конгсберг) — норвежский пианист.
Учился в Норвегии, в 1964 г. дебютировал с концертом в Осло. Затем совершенствовал своё мастерство в Парижской консерватории и Нормальной школе музыки, а в 1969—1971 гг. одновременно занимался под руководством Оливье Мессиана; позднее повышал квалификацию в Джульярдской школе. Лауреат нескольких международных конкурсов, в том числе конкурса имени Мессиана в Руайяне. С 1974 г. живёт преимущественно в Нидерландах, профессор Амстердамской консерватории, а с 2007 г. одновременно и Ставангерского университета.
Наиболее заметное место в исполнительской практике Эустбё занимают произведения Мессиана и Александра Скрябина; записи их сочинений в исполнении Эустбё удостоены в Норвегии ряда премий. Кроме того, Эустбё записал все фортепианные произведения Леоша Яначека, ряд работ Роберта Шумана, Клода Дебюсси и Эрика Сати, а также альбом французских виолончельных сонат с виолончелистом Трульсом Мёрком.
Напишите отзыв о статье "Эустбё, Хокон"
Ссылки
- [www.austbo.info/ Официальный сайт] (норв.) (англ.) (нид.)
Отрывок, характеризующий Эустбё, Хокон
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
