Сальгар Морено, Эусторгио
| Эусторгио Сальгар Морено Eustorgio Salgar Moreno<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1 апреля 1870 — 1 апреля 1872 | |||
| Предшественник: | Сантос Гутьеррес Прието | ||
| Преемник: | Мануэль Мурильо Торо | ||
| Рождение: | 1 ноября 1831 Богота, Колумбия | ||
| Смерть: | 25 ноября 1885 (54 года) Богота | ||
| Партия: | Колумбийская либеральная партия | ||
| Образование: | университет Боготы | ||
| Профессия: | адвокат, военный, дипломат | ||
- У этого человека испанская фамилия; здесь Сальгар — фамилия отца, а Морено — фамилия матери.
Эусторгио Сальгар Морено (исп. Eustorgio Salgar Moreno, 1 ноября 1831, Богота, Колумбия — 25 ноября 1885, там же) — колумбийский военный, политический и государственный деятель, дипломат. Президент Соединённых Штатов Колумбии (1870—1872).
Биография
Изучал юриспруденцию в университете Боготы. В 1851 году, в возрасте 20 лет стал адвокатом.
В 1853 — губернатор провинции Гарсия-Ровира, а после её объединения с Памплоне в 1855 занял пост губернатора вновь объединенной провинции (до 1858). В течение этого времени, Сальгар избирался членом сената Гранадской конфедерации, через год стал губернатором Суверенного штата Сантандер.
В 1859 году вступил в армию генерала Томаса Сиприано де Москера. В чине генерала участвовал в войне 1860—1862 г. против войск президента Мариано Оспина Родригеса. В одном из боев попал в плен и был осужден за повстанческую деятельность. В тюрьме находился до 31 марта 1861 года, когда войска генерала Москера штурмом взяли Боготу.
После до 1867 года был послом в Соединенных Штатах Америки.
Во время президентских выборов 1870 года, радикальное крыло либеральной партии выдвинуло Сальгара своим кандидатом. Получив большинство голосов избирателей, был избран президентом на двухлетний срок.
1 апреля 1870 года приступил к исполнению президентских обязанностей.
За время президентства основал и способствовал развитию первой железнодорожной компания Колумбии. Начал борьбу с коррупцией и принимал меры, призванные обеспечить социальную защищенность колумбийцев.
1 апреля 1872 года передал президентский пост Мануэлю Мурильо Торо.
Напишите отзыв о статье "Сальгар Морено, Эусторгио"
Ссылки
- [wsp.presidencia.gov.co/asiescolombia/presidentes/euc_23.html General Eustorgio Salgar] (исп.)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Сальгар Морено, Эусторгио
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
