Молочайные

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эуфорбиевые»)
Перейти к: навигация, поиск
Молочайные

Euphorbia flanaganii
Научная классификация
Международное научное название

Euphorbiaceae Juss., 1789

Синонимы
  • Acalyphaceae Juss. ex Menge
  • Bertyaceae J.Agardh
  • Crotonaceae J.Agardh
  • Hippomanaceae J.Agardh
  • Ricinocarpaceae Hurus.
  • Tithymalaceae Vent.
  • Treviaceae Lindl.
Подсемейства

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
GRIN  [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomyfamily.aspx?id=433 f:433]

Молоча́йные, или Эуфорбиевые (лат. Euphorbiaceae) — семейство цветковых растений из класса двудольных, порядка мальпигиецветных.





Распространение и внешний вид

Внешний вид растений семейства молочайных весьма разнообразен: среди молочайных есть огромные деревья ― обитатели тропических лесов, и низкорослые травы умеренных широт, колючие кустарники и вьющиеся лианы, водные растения и пустынные обитатели. Около 450 видов молочайных являются суккулентами, некоторые из них трудно отличить от кактусов.[2]

Большинство молочайных имеет общий признак ― из стеблей и листьев этих растений при надрезе вытекает вязкий и белый как молоко сок. Отсюда и название этого семейства ― молочайные. Надо отметить, что далеко не все растения, выделяющие млечный сок, относятся к молочайным. И, наоборот, есть молочайные, чей сок прозрачен.

Внешний вид молочайных зависит от экологической ниши, которую они занимают. Так, молочайные, растущие в тропических лесах, становятся высокими, стройными деревьями. Засушливые районы Австралии (где молочайных немного) и Африки заселяют суккулентные молочаи. Это и низкорослые колоннообразные деревья и колючие кустарники, такие, как «терновый венец», и неотличимые от кактусов молочай сосочковый и молочай ужасный. Произрастающий в пустынях Северной Америки молочай Euphorbia albomarginata является стелющимся растением и высота его не превышает 13 мм.

В противовес пустынным молочаям, филлантус плавучий облюбовал водную среду, став свободноплавающим растением.

Биологическое описание

Листья по большей части очерёдные, иногда недоразвитые (в последнем случае стебли обычно мясистые и колючие).

Лумбанг (Aleurites moluccana).

Цветки однополые; двудомные или однодомные, разнообразные по числу частей и развитию околоцветника, который то вовсе отсутствует, то состоит из чашечки и венчика, то простой, заключая в себе от трёх до шести частей, а иногда и больше; тычинок то одна, то их число соответствует числу частей околоцветника, то в неопределённом числе, иногда сильно ветвисты; гинецей состоит по большей части из трёх частей, сросшихся завязями, следовательно — завязь цельная, верхняя, трёхгнёздная, редко двугнёздная.

Формула цветка: <math>\ast P_{0-5}\; A_{1-\infty}\; G_{0}</math>; <math>\ast P_{0-5}\; A_{0}\; G_{(\underline3)}</math>[3]

Плод сухой, эластично распадающийся на три двураздельные створки, заключающие по два семени с более или менее развитой питающей тканью (белком).

Некоторые молочайные обладают способностью разбрасывать свои семена на довольно большое расстояние. Тропическое растение хура взрывающаяся названа так из-за необычного способа распространения семян: плоды хуры состоят из 14 долек, которые, созревая, с шумом растрескиваются и выбрасывают семена на 15-метровое расстояние[2].

Биологические особенности

Молочайные легко размножаются как семенами, так и вегетативным путём, что часто делает их сорными растениями.

При выращивании в комнатных условиях самым опасным вредителем молочайных является паутинный клещик. Несмотря на большое содержание ядов в растениях, они не действуют на клещика. Особенно он любит клещевину и кротон. Эти растения можно использовать как своеобразный индикатор: если в Вашей коллекции какие-то растения болеют клещиком, то он обязательно переберётся на клещевину.[4]

Практическое применение

Сок некоторых молочайных содержит каучук. Один из таких самых известных представителей семейства ― гевея бразильская из амазонских лесов. Более 90 % всего добываемого в мире каучука даёт именно гевея бразильская.[2]

Известная многим клещевина обыкновенная, родом из Африки и Азии, широко распространилась во всех тропических и субтропических зонах обоих полушарий. Выращивается во многих тропических странах в промышленных целях. Из семян клещевины получают касторовое масло, используемое в медицине как слабительное и в косметических препаратах для улучшения роста волос и по уходу за телом[5], а также получают техническое масло, широко используемое в промышленности.

Из кротона получают кротоновое масло, очень популярное в XIX веке.[4]

Некоторые молочаи чрезвычайно ядовиты. Ядовитым соком манцинеллового дерева обитатели островов Карибского моря с древнейших времён смазывали наконечники своих стрел. В Юго-Восточной Азии растёт агаллоховое дерево, чей ядовитый сок при попадании в глаза вызывает слепоту.

Маниок (Manihot esculenta) даёт крупные съедобные, похожие на картофель, корни и широко возделывается в Африке как съедобное растение. Корнеплоды маниока содержат большое количество крахмала. Растение в сыром виде ядовито, поэтому корни используются только в варёном или печёном виде. Сырые корни перерабатывают в крупу, из которой потом варят кашу, а сушёные ― в муку, из которой пекут лепёшки.

«Молочко» многих видов молочайных широко используют в парфюмерии.[2]

Среди молочайных немало красивых растений, которые выращивают в садах или в горшках как комнатные растения. Таков, например, молочай красивейший, или пуансеттия. Это растение необычайно красиво в цветущем виде, причём сами цветы пуансеттии едва заметны. Однако их окружают ярко-красные, оранжевые или жёлтые прицветные листья, выглядящие как сверкающие звёзды на фоне обычных зелёных листьев. Расцветающее под Новый Год или Рождество, это растение получило народное название «рождественская звезда». Любовь цветоводов завоевали также кодиеум пёстрый, или кротон (так его принято называть), и акалифа, а также необычный, покрытый колючкам молочай «терновый венец».

Медицинское применение

Есть среди молочайных немало растений, используемых в народной медицине. Большую известность приобрёл в последнее время в нашей стране молочай Фишера, или «мужик-корень». Растёт в нашей стране он только в Читинской области и находится там на грани исчезновения. В народной медицине Забайкалья молочай Фишера издавна ценится как кровоочистительное средство, а также как тонизирующее и стимулирующее средство женьшенеподобного действия. Он проявляет также противоопухолевую активность.[6]

Классификация

К семейству относят не менее 230 родов и более 6500 видов[7].

Роды

Некоторые роды:

Напишите отзыв о статье "Молочайные"

Примечания

  1. Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
  2. 1 2 3 4 Ю. К. Школьник. Растения. Полная энциклопедия растений. М.: ЭКСМО, 2009. ISBN 978-5-699-10969-2
  3. Миркин, Б. М., Наумова, Л. Г., Мулдашев, А. А. Высшие растения: краткий курс систематики с основами науки о растительности: Учебник. — 2-е изд., перабот. — М.: Логос, 2002. — 256 с. — 3000 экз. — ISBN 5-94010-041-4.
  4. 1 2 В. В. Чуб, К. Д. Лезина. Полная энциклопедия комнатных растений. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. ISBN 5-04-006077-7
  5. Р. Бардина. Натуральная косметика. М.: Издательский дом «Ниола 21-й век», 2001. ISBN 5-322-00009-7
  6. Н. Данников. Исцеление возможно. Сборник рецептов и рекомендаций народной медицины для излечения и профилактики злокачественных и доброкачественных опухолей. М.: Рипол-Классик, 1997. ISBN 5-87907-067-0
  7. [www.theplantlist.org/1.1/browse/A/Euphorbiaceae/ Сведения о семействе Euphorbiaceae (Молочайные)] на сайте The Plant List .

Литература

  • Чернева О. В. Семейство молочайные (Euphorbiaceae) // Жизнь растений. В 6-ти т. / Гл. ред. Тахтаджян А. Л.. — М.: Просвещение, 1981. — Т. 5. Ч. 2. Цветковые растения. / Под ред. А. Л. Тахтаджяна. — С. 135—141. — 512 с. — 300 000 экз.
  • Чуб В. В., Лезина К. Д. Полная энциклопедия комнатных растений. — М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. ISBN 5-04-006077-7
  • Школьник Ю. К. Растения. Полная энциклопедия растений. — М.: ЭКСМО, 2009. ISBN 978-5-699-10969-2

Ссылки

  • [www.mobot.org/MOBOT/Research/APweb/orders/Malpighialesweb.htm#Euphorbiaceae Молочайные: информация] на сайте APWeb (англ.)  (Проверено 16 мая 2010)

Отрывок, характеризующий Молочайные

– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.