Эфемеридное время

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Эфемери́дное вре́мя, ET — равномерная шкала времени, основанная на определении секунды, введенном в 1952 году на 8 съезде Международного Астрономического Союза, которое не зависит от изменяющейся скорости вращения Земли. В 1956 году Генеральной конференцией по мерам и весам (CGPM) это определение было рекомендовано к использованию, а в 1960 году эфемеридная секунда была принята за базовую единицу времени в Международной Системе единиц СИ[1]. В 1967 году в СИ было введено другое определение секунды, основанное на атомных часах[2]. В 1984 году шкала эфемеридного времени ET в астрономии была заменена на шкалу TDT динамического земного времени, которую в 2001 году сменила шкала TT земного времени.

  • Механизм — обращение Земли в течение года вокруг Солнца.
  • Масштаб — продолжительность одной эфемеридной секунды, равной 1/31556925.9747 тропического года. Так как тропический год не является постоянным, то за эталон принята продолжительность тропического года в фундаментальную эпоху 1900.0 янв.0, 12h ЕТ., в таблицах Ньюкома[3].
  • Нульпункт — фундаментальная эпоха 0 января 1900[4], 12h ЕТ на начальном меридиане.
  • Способ отсчета — через посредство системы всемирного времени UT, прибавлением поправки на переход к эфемеридному времени:

ET = UT + ΔT,

где ΔT (Дельта T) — поправка на вековое замедление вращения Земли, которую в наше время определяют измерением положения Земли относительно внегалактических радиоисточников.

В первом приближении, систему ЕТ можно представлять как систему, основанную на суточном вращении Земли, но исправленную из-за неравномерности этого вращения.

Так как эфемеридная секунда привязана к продолжительности вполне определенного года, эталон ЕТ не может быть воспроизведен — это идеальное построение.





Связь с всемирным временем

Эфемеридное время принято обозначать через <math>\mathrm{ET}</math>. И оно определяется с помощью всемирного времени <math>\mathrm{UT}</math> следующим образом:

<math>\mathrm{ET}\equiv \mathrm{UT}+\Delta T,</math>

где <math>\Delta T</math> — годичное изменение, табулированное в астрономических ежедневниках.

История эфемеридного времени

Эфемеридное время (ET), введённое как стандарт в 1952 году, исходно разрабатывалось как приближение к однородной временной шкале, освобождённой от эффектов нерегулярности вращения Земли, «для удобства астрономов и других учёных», например, для использования в эфемеридах Солнца, Луны и планет. Оно было предложено в 1948 году Дж. М. Клеменсом[5].

Со времён Джона Флемстида (1646—1719) считалось, что дневное вращение Земли равномерно. Но в конце XIX — начале XX века с увеличением точности астрономических наблюдений сначала пришло подозрение, а затем и было доказано, что период вращения Земли вокруг своей оси (то есть длина звёздных суток) испытывает колебания на коротких временных интервалах, а в целом медленно увеличивается (из-за приливного торможения). Доказательства этого факта были суммированы де Ситтером в 1927 году:
Если мы примем эту гипотезу, то «астрономическое время», задаваемое вращением Земли и используемое во всех практических астрономических вычислениях, отличается от «равномерного» или «ньютонового» времени, которое определено как независимая переменная уравнений небесной механики.

— [6]

Де Ситтер предложил для получения равномерного времени применять поправку к среднему солнечному времени, даваемому вращением Земли.

Используя результаты Г. С. Джонса (1939)[7] Дж. М. Клеменс в 1948 году[5] предложил детальную схему постороения равномерной шкалы. В этой работе Клеменс пояснил, что такая шкала предназначена «только для удобства астрономов и других учёных» и что «для гражданских нужд логично продолжать использовать среднее солнечное время»[8].

Де Ситтер и Клеменс называли предложенное время «ньютоновым» или «равномерным». Д. Брауэр предложил название «эфемеридное время»[9].

Следуя этим предложениям, астрономическая конференция в Париже (1950 год) рекомендовала, «что во всех случаях, когда средняя солнечная секунда неудовлетворительна как единица времени из-за её вариабельности, применяемой единицей [времени] должен быть сидерический год 1900.0, [и] что время, отсчитываемое в этих единицах, будет обозначаться как „эфемеридное время“»[10], и утвердила формулу Клеменса (см. Определение эфемеридного времени (1952)) для перехода от среднего солнечного времени к эфемеридному.

Международный астрономический союз подтвердил эту рекомендацию на VIII Генеральной ассамблее в 1952 году[9][11]. Практическое введение шкалы заняло некоторое время (см. Использование эфемеридного времени в официальных альманахах и эфемеридах), а затем эфемеридное время ET оставалось стандартом, пока в 1970-х не было заменено более точными временными шкалами (см. Пересмотр).

Во время использования ET как стандарта эфемеридное время подвергалось незначительным изменениям. Единица времени была переопределена через тропический год 1900.0 вместо сидерического[9], а стандартная секунда сначала определялась как 1/31556925,975 тропического года 1900.0[9][12], а затем как 1/31556925,9747[13], пока в 1967/8 она не была переопределена через цезиевый стандарт частоты (см. ниже).

Хотя ET сейчас напрямую не применяется, эта шкала оставила заметный след в науке. Её преемники, такие как TDT и атомная шкала времени TAI, были разработаны так, чтобы обеспечить непрерывность с эфемеридным временем («provides continuity with ephemeris time»)[14]. ET использовалось для калибровки атомных часов в 1950-х гг.[15] Соответствие эфемеридной секунды с секундой СИ, определённой посредством цезиевых атомных часов, было проверено с точностью выше 1 к 1010[16].

Таким образом, решения разработчиков шкалы эфемеридного времени определили длину нынешней секунды, что, в свою очередь, влияет на количество секунд координации, которые вставляются в современные гражданские временные шкалы для поддержания их близости к среднему солнечному времени.

Определение эфемеридного времени (1952)

Эфемеридное время было в принципе определено через орбитальное движение Земли вокруг Солнца[9], но его практическая реализация обычно получалась иным образом.

Детальное определение ET основывалось на Солнечных таблицах (англ.)русск. С. Ньюкома (1895)[3], интерпретированных новым способом для учёта некоторых найденных отклонений от них:

Во введении к Таблицам (p. 9) базисные формулы включали величину средней долготы Солнца во время, определяемое интервалом T, измеряемым в Юлианских столетиях из 36525 средних солнечных суток[17], отсчитанных от Среднего Гринвичского Полудня (Greenwich Mean Noon) 0-го января 1900 года:

<math>Ls_N = 279^\circ 41' 48{,}04 + 129\,602\,768{,}13T +1{,}089T^2.</math> . . . . . (1)

В 1939 году Спенсер Джонс[7] показал, что действительные наблюдаемые положения Солнца при сравнении с получаемыми из формулы Ньюкома показывают систематические расхождения, выражаемые формулой:

<math>\Delta Ls = Ls_{real} - Ls_N = + 1{,}00 + 2{,}97T + 1{,}23T^2 + 0{,}0748B,</math>

где «время наблюдения есть Всемирное время UT, не скорректированное к ньютонову времени», а <math>0,0748B</math> представляет собой нерегулярную флуктуацию, определяемую из наблюдений Луны[18].

Таким образом условно правильная формула должна была быть суммой этих выражений:

<math>Ls = 279^\circ 41' 49{,}04 + 129\,602\,771{,}10T +2{,}32T^2 +0{,}0748B.</math> . . . . . (2)

Предложение Клеменса (1948) состояло не в применении коррекции подобного типа исходя из среднего солнечного времени, а наоборот — в определении новой временной шкалы E, исходя из оригинальной формулы Ньюкома (1) и реального положения Солнца:

<math>Ls = 279^\circ 41' 48{,}04 + 129\,602\,768{,}13E +1{,}089E^2,</math> . . . . . (3)

где сейчас временная переменная E представляет собой время, отсчитанное в эфемеридных столетиях (из 36525 эфемеридных дней из 86400 эфемеридных секунд) от Среднего Гринвичского Полудня (Greenwich Mean Noon) 0-го января 1900 года. Официальное определение 1961 года гласит: «Начало отсчёта и скорость течения эфемеридного времени определены так, чтобы средняя долгота Солнца совпадала с выражением Ньюкома»[19].

Из сравнения формул (2) и (3), выражающих одно и то же движение Солнца, но отсчитанное в разных временных шкалах, Клеменс получил неявное выражение, оценивающее разницу в секундах между эфемеридным временем и средним солнечным временем <math>ET-UT</math>[18]:

<math> \delta t = +24^s{,}349 + 72^s{,}3165T +29^s{,}949T^2 + 1{,}821B.</math> . . . . . (4)

Формула Клеменса, сейчас заменённая более точными оценками, была включена в исходное решение конференции по эфемеридному времени. Из-за флуктуационного члена практическое определение разницы между ET и UT зависело от наблюдений. Сравнение формул выше показывает, что (идеально постоянная) единица эфемеридного времени, например, эфемеридная секунда, весь XX век была чуть-чуть короче соответствующей (но не идеально постоянной) единицы среднего солнечного времени (которая помимо нерегулярных флуктуаций испытывает постепенное стабильное увеличение), в соответствии также с более новыми результатами Моррисона и Стефенсона[20] (см. ΔT).

Реализации

Вторичная реализация на основе наблюдений Луны

Хотя эфемеридное время в принципе определено через орбитальное движение Земли вокруг Солнца[21], на практике оно обычно измерялось по орбитальному движению Луны вокруг Земли[22]. Эти измерения после калибровки среднего движения Луны по отношению к среднему движению Солнца можно рассматривать как вторичный стандарт (в метрологическом смысле) шкалы ET[23].

Причиной использования движения Луны было практическое удобство: так как скорость движения Луны на фоне звёзд примерно в 13 раз выше скорости движения Солнца, при той же точности измерения положения Луны эфемеридное время определялось во столько же раз точнее.

Когда эфемеридное время только вводилось, временные шкалы всё ещё базировались на астрономических наблюдениях. Точность шкал была ограничена точностью оптических наблюдений, а поправки ко времени определялись постфактум.

Вторичная реализация на основе атомных часов

Через несколько лет после изобретения цезиевых атомных часов появилась альтернатива астрономической реализации шкалы эфемеридного времени. После калибровки шкалы атомного времени по ET (1958 год[15]) цезиевые часы стали использоваться для хранения эфемеридного времени. Атомные часы предоставили новую вторичную реализацию ET почти в реальном времени[23], что вскоре доказало свою полезность и преимущества относительно первичного стандарта ET: не только большее удобство, но и лучшую равномерность хода времени относительно эфемеридного. Такие реализации также использовались и назывались как 'ET', хотя и подразумевалось, что атомные временные шкалы не полностью идентичны первичному стандарту эфемеридного времени, но скорее представляют собой его улучшенные версии в смысле большей равномерности хода[24]. Атомные часы затем дали начало шкале атомного времени, и шкале, которая сначала называлась «Земное динамическое время», а сейчас «Земное время», определённой так, чтобы обеспечить непрерывность со шкалой ET[14].

Доступность атомных часов вместе с увеличивающейся точностью астрономических наблюдений (которая пришла к тому моменту, когда релятивистские поправки уже не пренебрежимо малы)[25], привела к замещению стандарта эфемеридного времени более точными шкалами, включая Земное время и Барицентрическое динамическое время, к которым само ET может рассматриваться как менее точное приближение.

Переопределение временных шкал

В резолюции 1976 года Международный астрономический союз отметил, что теоретический базис текущей реализации (1952) стандарта эфемеридного времени являлся нерелятивистским, и поэтому, начиная с 1984 года, эфемеридное время будет заменено двумя релятивистскими шкалами динамического времени: Земным динамическим временем TDT и Барицентрическим динамическим временем TDB[26]. Возникшие трудности были разрешены переходом в 1990-х гг. к новым шкалам Земного времени TT, Geocentric Coordinate Time GCT (TCG) и Barycentric Coordinate Time BCT (TCB)[14].

Использование эфемеридного времени в официальных альманахах и эфемеридах

Эфемеридное время по стандарту 1952 года использовалось в «Astronomical Ephemeris» (UK) и в American Ephemeris and Nautical Almanac, заменив UT в основных эфемеридах, начиная с 1960 года[27]. (Однако эфемериды в «Nautical Almanac», с тех пор — отдельном издании для штурманов, продолжают выражаться в UT.) Эфемериды публиковались в ET вплоть до 1983 года включительно (с некоторыми изменениями в связи с изменениями астрономических постоянных), после чего начиная с 1984 года, используются эфемериды JPL.

Ещё до перехода в 1960 году на ET в альманахах «Improved Lunar Ephemeris» были пересчитаны на ET для периода 1952—1959 гг.[28] У. Дж. Экертом (англ. Wallace John Eckert) исходя из теории движения Луны Брауна с модификациями, рекомендованными Клеменсом (1948).

Переопределение секунды

Последовательные переопределения единицы эфемеридного времени описаны в разделе «История». Величина стандартной секунды 1956/1960 года:

1/31 556 925,9747 тропического года для 0 января 1900 года в 12 часов эфемеридного времени,

было получено из линейной по времени части формулы Ньюкома (1) (взятой в смысле формулы (3)). Соотношение с коэффициентом Ньюкома видно из выражения:

1/31 556 925,9747 = 129 602 768,13 / (360×60×60×36525×86400).

Мониторинг цезиевых атомных часов с 1955 года быстро показал, что скорость вращения Земли испытывает флуктуации. Это подтвердило неприемлемость средней солнечной секунды Всемирного времени UT как единицы измерения для наиболее точных измерений. После трёх лет сравнения шкалы атомного времени с лунными наблюдениями В. Марковитц (англ.)русск. с соавт. (1958) определили, что эфемеридная секунда соответствует 9 192 631 770 ± 20 периодам колебаний излучения для выбранного в качестве часового перехода в атоме цезия[15].

Следуя этим измерениям, в 1967/68 гг. Генеральная конференция по мерам и весам заменила определение секунды СИ на следующее:

Секунда равна 9 192 631 770 периодам излучения, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия-133.

Хотя это определение полностью независимо от определения эфемеридной секунды, оно определяет секунду, неотличимую по величине от эфемеридной (как это измерено в 1958 году атомными часами). Позднее, в 1988 году, было проведено ещё одно сличение секунд (Markowitz, 1988[16]) и оказалось, что разность атомной цезиевой и эфемеридной секунды (определённой из наблюдений Луны) не превышает 1 к 1010.

Для практических применений длина эфемеридной секунды может быть принята равной длительности секунды Барицентрического динамического времени (TDB), Земного времени (TT) или предшествующего TT — Земного динамического времени (TDT).

Разность ET и UT называется ΔT. Она изменяется нерегулярным образом, но долговременный тренд — параболический в связи с ростом длины солнечных суток в среднем на 1,7 мс за столетие: это уменьшающаяся величина с античных времён до конца XIX века[20], и увеличивающаяся с тех пор (см. секунда координации).

Международное атомное время TAI было положено равным UT2 в момент 00:00:00 1-го января 1958 года. В этот момент ΔT имело значение около 32,18 секунды. Позднее разница между между Земным временем TT (преемником эфемеридного времени) и атомным временем TAI была определена через:

1977 январь 1,0003725 TT = 1977 январь 1,0000000 TAI, или
TT − TAI = 32,184 с.

Эту разницу можно считать постоянной, так как скорости TT и TAI по их определению совпадают.

См. также

Напишите отзыв о статье "Эфемеридное время"

Примечания

  1. ↑ Точное определение включая исторический аспект приведено в 'ESAE 1961': 'Explanatory Supplement (1961), особенно с. 69 и 87.
  2. ↑ Ф.Риле. Стандарты частоты. Принципы и приложения. М.: Физматлит, 1989, с. 384.
  3. ↑ 1 2 S. Newcomb, «Tables of the Motion of the Earth on its Axis and Around the Sun», in «Tables of the Four Inner Planets», vol. 6, part 1, of Astronomical Papers prepared for the use of the American Ephemeris and Nautical Almanac (1895), at pages 1-169.
  4. ↑ то есть, 31 декабря 1899
  5. ↑ 1 2 G. M. Clemence (1948).
  6. ↑ W de Sitter (1927).
  7. ↑ 1 2 H Spencer Jones (1939).
  8. ↑ Clemence (1948), at p.171.
  9. ↑ 1 2 3 4 5 ESAA (1992), see [books.google.com/books?id=uJ4JhGJANb4C&pg=PA79 page 79].
  10. ↑ «…that in all cases where the mean solar second is unsatisfactory as a unit of time by reason of its variability, the unit adopted should be the sidereal year at 1900.0, that the time reckoned in this unit be designated ephemeris time»
  11. ↑ На Генеральной ассамбеей IAU в Риме в 1952 году, см. ESAE (1961), раздел 1C, p.9; а также Clemence (1971).
  12. ↑ ESAA 1992, p.79: со ссылкой на решение Международного комитета мер и весов (CIPM), Сентябрь 1954.
  13. ↑ ESAA (1992), см. [books.google.com/books?id=uJ4JhGJANb4C&pg=PA80 page 80], со ссылкой на рекомендацию CIPM от октября 1956 года, одобренную в 1960 году Генеральной конференцией по мерам и весам (GCPM).
  14. ↑ 1 2 3 ESAA (1992), at [books.google.com/books?id=uJ4JhGJANb4C&pg=PA42 page 42].
  15. ↑ 1 2 3 W Markowitz, R G Hall, L Essen, J V L Parry (1958)
  16. ↑ 1 2 Wm Markowitz (1988).
  17. ↑ Длительность средних солнечных суток не определена на с. 9, но выражена на с. 20 Таблиц (1895).
  18. ↑ 1 2 Clemence (1948), p.172, following Spencer Jones (1939).
  19. ↑ «The origin and rate of ephemeris time are defined to make the Sun’s mean longitude agree with Newcomb’s expression». ESAE (1961), p. 70.
  20. ↑ 1 2 L V Morrison & F R Stephenson (2004); also F R Stephenson, L V Morrison (1984), and F R Stephenson, L V Morrison (1995).
  21. ↑ Clemence (1948), at pp.171-3.
  22. ↑ W Markowitz & others (1955); W Markowitz (1959); also W Markowitz, R G Hall, L Essen, J V L Parry (1958).
  23. ↑ 1 2 B Guinot & P K Seidelmann (1988), at p.305.
  24. ↑ W G Melbourne & others, 1968, раздел II.E.4-5, с. 15-16, включая сноску 7, отметил, что программы обработки данных и слежения за космическими аппаратами Лаборатории реактивного движения (JPL) США (включая программу определения орбиты с одинарной точностью) использовали в качестве ET текущее значение американских атомных часов A.1 со сдвигом 32,25 секунд. В обсуждении также отмечается, что такое использование было «неаккуратным» (указанное значение сдвига не совпадало ни с одной другой из реализаций ET, таких как ET0 и ET1), и хотя A.1 давали «определенно лучшее приближение к равномерному времени чем ET1» не было оснований полагать, что атомные часы или другие реализации ET являются (совершенно) однородными. Как следует из раздела II.F, с. 18-19, улучшенный способ измерения времени (A.1 + 32.15 секунд), применявшийся в JPL в программе определения орбиты с двойной точностью, также назывался ET.
  25. ↑ G M R Winkler and T C van Flandern (1977).
  26. ↑ IAU resolutions (1976); see also ESAA (1992) [books.google.com/books?id=uJ4JhGJANb4C&pg=PA41 at p.41].
  27. ↑ ESAA 1992, [books.google.com/books?id=uJ4JhGJANb4C&pg=PA612 at p.612].
  28. ↑ «Improved Lunar Ephemeris», US Government Printing Office, 1954.

Bibliography

  • G M Clemence, [articles.adsabs.harvard.edu/full/1948AJ.....53..169C «On the System of Astronomical Constants»], Astronomical Journal, vol.53(6) (1948), issue #1170, pp 169—179.
  • G M Clemence (1971), [articles.adsabs.harvard.edu/full/1971JHA.....2...73C «The Concept of Ephemeris Time»], Journal for the History of Astronomy, vol.2 (1971), pp. 73-79.
  • B Guinot and P K Seidelmann (1988), [adsabs.harvard.edu/abs/1988A%26A...194..304G «Time scales — Their history, definition and interpretation»], Astronomy and Astrophysics, vol. 194 (nos. 1-2) (April 1988), pp.304-308.
  • 'ESAA (1992)': P K Seidelmann (ed.), [books.google.com/books?id=uJ4JhGJANb4C «Explanatory Supplement to the Astronomical Almanac»], University Science Books, CA, 1992 ; ISBN 0-935702-68-7.
  • 'ESAE 1961': «Explanatory Supplement to the Astronomical Ephemeris and the American Ephemeris and Nautical Almanac» ('prepared jointly by the Nautical Almanac Offices of the United Kingdom and the United States of America', HMSO, London, 1961).
  • IAU resolutions (1976): [www.iau.org/static/resolutions/IAU1976_French.pdf Resolutions adopted by the IAU in 1976 at Grenoble].
  • «Improved Lunar Ephemeris», US Government Printing Office, 1954.
  • W Markowitz, R G Hall, S Edelson (1955), [articles.adsabs.harvard.edu/full/1955AJ.....60R.171M «Ephemeris time from photographic positions of the moon»], Astronomical Journal, vol. 60 (1955), p.171.
  • W Markowitz, R G Hall, L Essen, J V L Parry (1958), [www.leapsecond.com/history/1958-PhysRev-v1-n3-Markowitz-Hall-Essen-Parry.pdf «Frequency of cesium in terms of ephemeris time»], Physical Review Letters, vol.1 (1958), 105—107.
  • W Markowitz (1959), [adsabs.harvard.edu/full/1959AJ.....64..106M «Variations in the Rotation of the Earth, Results Obtained with the Dual-Rate Moon Camera and Photograhic Zenith Tubes»], Astronomical Journal, vol.64 (1959), pp. 106—113.
  • W Markowitz (1988), [articles.adsabs.harvard.edu/full/1988IAUS..128..413M «Comparisons of ET(Solar), ET(Lunar), UT and TDT»], in A K Babcock & G A Wilkins (eds.), The Earth’s Rotation and Reference Frames for Geodesy and Geophysics, IAU Symposia #128 (1988), pp 413—418.
  • W G Melbourne, J D Mulholland, W L Sjogren, F M Sturms (1968), «Constants and Related Information for Astrodynamic Calculations», NASA Technical Report 32-1306, Jet Propulsion Laboratory, July 15, 1968.
  • L V Morrison, F R Stephenson (2004), [articles.adsabs.harvard.edu/full/2004JHA....35..327M «Historical values of the Earth’s clock error ΔT and the calculation of eclipses»], Journal for the History of Astronomy (ISSN 0021-8286), vol. 35(3) (2004), #120, pp. 327—336 (with addendum at [articles.adsabs.harvard.edu/full/2005JHA....36..339M vol.36, p.339]).
  • Simon Newcomb (1895), Tables of the Sun («Tables of the Motion of the Earth on its Axis and Around the Sun», in «Tables of the Four Inner Planets», vol. 6, part 1, of Astronomical Papers prepared for the use of the American Ephemeris and Nautical Almanac (1895), at pages 1-169).
  • W de Sitter (1927), [articles.adsabs.harvard.edu/full/1927BAN.....4...21D «On the secular accelerations and the fluctuations of the longitudes of the moon, the sun, Mercury and Venus»], Bull. Astron. Inst. Netherlands, vol.4 (1927), pages 21-38.
  • H Spencer Jones, [adsabs.harvard.edu/abs/1939MNRAS..99..541S «The Rotation of the Earth, and the Secular Accelerations of the Sun, Moon and Planets»], in Monthly Notes of the Royal Astronomical Society, vol.99 (1939), pp 541—558.
  • E M Standish, [articles.adsabs.harvard.edu/full/1998A%26A...336..381S «Time scales in the JPL and CfA ephemerides»], Astronomy & Astrophysics, vol.336 (1998), 381—384.
  • F R Stephenson, L V Morrison (1984), [adsabs.harvard.edu/abs/1984RSPTA.313...47S «Long-term changes in the rotation of the earth — 700 B.C. to A.D. 1980»], (Royal Society, Discussion on Rotation in the Solar System, London, England, Mar. 8, 9, 1984) Royal Society (London), Philosophical Transactions, Series A (ISSN 0080-4614), vol.313 (1984), #1524, pp. 47-70.
  • F R Stephenson, L V Morrison (1995), [adsabs.harvard.edu/abs/1995RSPTA.351..165S «Long-Term Fluctuations in the Earth’s Rotation: 700 BC to AD 1990»], Royal Society (London), Philosophical Transactions, Series A (ISSN 0080-4614), vol.351 (1995), #1695, pp. 165—202.
  • G M R Winkler and T C van Flandern (1977), [articles.adsabs.harvard.edu/full/1977AJ.....82...84W «Ephemeris Time, relativity, and the problem of uniform time in astronomy»], Astronomical Journal, vol.82 (Jan. 1977), pp. 84-92.

Отрывок, характеризующий Эфемеридное время

Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Эфемеридное_время&oldid=76114992»