Холмянский, Эфраим
| Холмянский, Эфраим | |
 | |
| Имя при рождении: |
Александр Григорьевич Холмянский |
|---|---|
| Род деятельности: |
советский активист еврейского движения, мемуарист |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Эфраим (Александр Григорьевич) Холмянский (род. 5 июня 1950, Москва, СССР) — советский активист еврейского движения, отказник, узник Сиона[1].
Содержание
Биография
Был пропагандистом изучения языка иврит в СССР, постепенно стал одним из ведущих преподавателей и встал во главе нелегальной сети преподавания этого языка в разных городах СССР. По воспоминаниям самого Холмянского, «устойчивые группы по изучению иврита действовали в 20 городах. Ещё в 30 городах по разным причинам до создания устойчивых групп дело не дошло, но люди, изучавшие иврит не по самоучителю и время от времени выходившие на контакт с нами, были и там»[2].
Холмянский попал в сферу внимания Комитета Государственной Безопасности СССР, который установил за ним слежку. Он был арестован в 1984 г. в Эстонии и находился в предварительном заключении в Таллине[3]. 29 августа 1984 г. в московской квартире Холмянского был проведён обыск, при котором был будто бы обнаружен пистолет системы «Вальтер» и патроны (в ходе дальнейшего расследования, однако, обвинение в незаконном хранении оружия было с него снято и он был осуждён только за хранение патронов). Подсудимый объявил бессрочную голодовку, которую продолжал и после приговора, перешёл на сухую голодовку, при госпитализации Холмянского в тюремную больницу его вес был 42.5 кг при росте 172 см. Администрация применяла к Холмянскому насильственное кормление, карцер и другие методы воздействия. Упорная борьба Холмянского, сколько можно судить, привела к относительно короткому сроку заключения 1.5 года. После освобождения получил разрешение на выезд в Израиль, куда прибыл с семьёй.
В борьбе за освобождение Холмянского участвовали госсекретарь Джордж Шульц, три сенатора, в том числе Э. Кеннеди, десять конгрессменов, известный историк Мартин Гилберт, и множество других лиц. Иногда удавалось заручиться поддержкой премьеров других стран: М. Тэтчер, Боб Хок. Всё дело Холмянского можно рассматривать как ценный исторический документ о борьбе за права человека в СССР времён застоя.
В настоящее время ведёт религиозный образ жизни, живёт в Израиле в городе Маале-Адумим. Отец пятерых детей.
В кино
- [www.refusenikmovie.com/ Документальный фильм «Refusenik»]
Источники
- ↑ [www.jewish-freedom.net/ob-avtore/ Об авторе]
- ↑ [www.sem40.ru/lenta/news-dir/126196.html С. Чарный. В рамках Дней Израиля в Москве прошел вечер «Иврит — эпос и жизнь»] // Sem40: Центральный еврейский ресурс. 19.05.2005
- ↑ [berkovich-zametki.com/Nomer7/Zundel1.htm Илья Зунделевич. Эфраим Холомянский считает Эстонию ответственной за действия советского КГБ] // Заметки по еврейской истории. № 7, 3 марта 2002 года
См. также
Напишите отзыв о статье "Холмянский, Эфраим"
Ссылки
- Эфраим Холмянский. Звучание тишины. — Иерусалим: При поддержке КЕРООР. ק"ק מוסקבה, 2007.
- Reuter 15.10.84 «Hebrew teacher force-fed in Soviet jail» («Принудительное кормление учителя иврита»)
- The New York Times, February 14, 1985 «Crime and punishment. The ordeal of a quiet Soviet Jew» by Anthony Lewis. («Преступление и наказание. Тяжкое испытание тихого советского еврея.»)
- The New York Times, February 5, 1985 «Soviet said to sentence popular Hebrew teacher to labor camp» by Seth Mydans. («СССР объявил о приговоре популярному учителю иврита»)
- Washington Jewish Weekly 14.02.1985 «Kholmyansky Sentenced, Sharansky Ill» («Холмянский осуждён, Щаранский болен»)
- Jerusalem Post 07.12.1984 «English bishop supports imprisoned Soviet Jew» («Английский епископ поддерживает заключённого советского еврея»)
- [web.riigikogu.ee/ems/saros/0208/020800017.html Enn Tarto. Riigikogu liikme arupärimine] (Запрос депутата Парламента Эстонии Энна Тарто по делу Э. Холмянского, 2002) (эст.)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи о правах человека. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Холмянский, Эфраим
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
