Эффект Иоффе

Эффект Иоффе — повышение прочности кристаллов при сглаживании их поверхности.

«Сглаживание» достигается, например, медленным растворением кристалла в растворителе. При этом кристалл лучше всего растворяется вдоль микротрещин, при этом микротрещины исчезают.

Приложение растягивающей нагрузки к такому кристаллу уже не приводит к постепенному росту микротрещин вглубь. То есть для разрыва кристалла необходимо одновременно разорвать межмолекулярные связи в плоскости поперечного сечения кристалла, а не последовательно разрывать его вдоль множества микротрещин. Прочность кристалла при этом увеличивается в сотни раз (при уменьшении площади поперечного сечения).

Иллюстрация

Целый лист бумаги очень трудно разорвать, просто растягивая в стороны руками, но тот же (или бо́льший) лист бумаги с боковым надрезом рвётся очень легко.

История

Эффект открыт А. Ф. Иоффе в 1924 году. Кристалл поваренной соли (NaCl) после растворения микротрещин разрушался при напряжении 1,6·10⁹ Н/м², в то время как кристалл с трещинами — при 4,5·10⁶ Н/м² (в 355 раз меньшем).

Эффект подтвердил результаты, полученные в теоретических работах Макса Борна, которые до этого очень сильно расходились с экспериментальными.

См. также

• Дефекты кристалла

Ссылки

• [www.ufn.ru/ufn36/ufn36_7/Russian/r367_c.pdf Отчёт Иоффе]
• [www.ufn.ru/ufn80/ufn80_9/Russian/r809b.pdf УСПЕХИ ФИЗИЧЕСКИХ НАУК. 1980 г. Сентябрь, Том 132, вып.1 Биографический очерк]

Отрывок, характеризующий Эффект Иоффе

– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.