Эхо-1
| Эхо-1 | |
| Echo 1 | |
 Эхо-1 в ангаре | |
| Заказчик | |
|---|---|
| Спутник | |
| Запуск |
12 августа 1960 09:39:43 UTC |
| Ракета-носитель |
Thor Delta 270/D2 |
| Стартовая площадка |
|
| Сход с орбиты | |
| NSSDC ID |
[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1960-009A 1960-009A] |
| SCN |
[www.n2yo.com/satellite/?s=49 49] |
| Технические характеристики | |
| Масса |
76 кг |
| Размеры |
диаметр: 30,5 м |
| Движитель |
отсутствует |
| Элементы орбиты | |
| Наклонение |
48° |
| Апоцентр |
1687 км |
| Перицентр |
1519 км |
Эхо-1 (англ. Echo 1) — искусственный спутник Земли (ИСЗ), пассивный спутник связи. Разработчик и оператор — НАСА. Находился на орбите с 1960 по 1968 г.
Назначение спутника и его конструкция
ИСЗ Эхо-1 был разработан для исследований в области использования спутниковых космических ретрансляторов. Находясь на орбите, спутник должен был обеспечить ретрансляцию радиосигнала между двумя станциями на Земле, отражая радиоволны в качестве пассивного рефлектора. Так как приёмопередающее оборудование (кроме простого радиомаяка) на спутнике отсутствовало, он представлял собой спутник-баллон: сферу из тонкой полиэфирной плёнки (толщина 0,127 мм) с алюминиевым напылением для отражения радиосигнала.
Диаметр спутника составлял 30,5 метров. В ходе запуска спутник в сложенном состоянии размещался под обтекателем ракеты-носителя. Далее внутрь полимерной сферы закачивалось некоторое количество ацетальдегида, который, газифицируясь в вакууме, надувал спутник-баллон после выведения на орбиту. Масса спутника — 76 кг.
Исследования
Эхо-1 был выведен на орбиту Земли 12 августа 1960 г. ракетой-носителем Delta. Параметры орбиты на момент выведения: высота 1519 × 1687 км, наклонение 48 градусов. В ходе работ со спутником проводились исследования по межконтинентальной радио- и телесвязи (диапазоны 960 и 2390 МГц).
Важной задачей программы стали исследования плотности экзосферы Земли: из-за своего значительного размера и большой парусности (при малой массе) Эхо-1 быстро тормозился в верхней атмосфере Земли. Деградация орбиты спутника позволила определить многие параметры среды на его высоте, включая периодические изменения в плотности верхней атмосферы Земли из-за влияния солнечного ветра (солнечной активности). Давление солнечного света (эффект «солнечного паруса») на спутник также оказалось весьма заметным.
Немалое значение имели и оптические наблюдения спутника. Благодаря зеркальному покрытию и большому размеру Эхо-1 был самым ярким искусственным спутником на ночном небе: его звездная величина достигала −1m. По визуальным и фотографическим наблюдениям Эхо-1 были получены результаты в области спутниковой геодезии.
Эхо-1 вошёл в плотные слои земной атмосферы и разрушился 24 мая 1968 года.
См. также
Напишите отзыв о статье "Эхо-1"
Ссылки
- [samadhi.jpl.nasa.gov/msl/QuickLooks/echoQL.html Mission and Spacecraft Library, JPL] (англ.)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Эхо-1
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!
В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
