Эхо (журнал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эхо
Специализация:

литературный

Периодичность:

нерегулярно

Язык:

русский

Главный редактор:

Владимир Марамзин, Алексей Хвостенко

Страна:

Франция Франция

Дата основания:

1978

К:Печатные издания, возникшие в 1978 году

«Эхо» — литературный журнал третьей эмиграции, выходивший в Париже в 1978—1986 годах.

Выпускали журнал Владимир Марамзин и Алексей Хвостенко на личные средства Марамзина. Всего за 9 лет вышло 14 номеров. Ориентирован он был в основном на писателей ленинградского самиздата, как эмигрантов, так и живших в СССР.

В первом номере Марамзин заявлял, что журнал «не занимается специально политикой, тем не менее никогда не забывает зловещей цифры 1917».

В «Эхе» в частности были опубликованы произведения М. Армалинского, И. Бродского, И. Бурихина, Б. Вахтина, С. Довлатова, В. Кривулина, Э. Лимонова, Л. Лосева, Ю. Мамлеева, В. Марамзина, В. Сосноры, А. Хвостенко и Е. Шварц; вещи из наследия Г. Пескова, А. Введенского и А. Платонова («Ювенильное море»). В нескольких номерах напечатана библиография произведений А. Платонова.

Напишите отзыв о статье "Эхо (журнал)"



Литература

  • Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>

Ссылки

  • [www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=5&e_chrdept_id=12&e_chr_id=4050&chr_year=1986 Выходит последний номер журнала «Эхо»]

Отрывок, характеризующий Эхо (журнал)

– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!