Яршатер, Эхсан

Эхсан Яршатер (перс. احسان يارشاطر‎; род. 3 апреля 1920, Хамадан) — ирано-американский иранист, преимущественно лингвист и литературовед. Внес большой вклад в изучение талышского языка и тати.

Молодость и учёба

Родился в семье зажиточного торговца. С 12 лет изучал историю и литературу в тегеранской школе Мохаммада Али Амери. С помощью последнего, поступил на факультет персидского языка и литературы Тегеранского университета, который окончил в 1947 году. По окончании университета, некоторое время был ассистентом профессора теологии на факультет теологии, затем был направлен в Англию для изучения новых образовательных методов.

Научная работа

В Англии познакомился с одним из крупнейших иранистов того времени В. Б. Хеннингом, который порекомендовал ему заняться древнеиранскими языками. Став сотрудником созданной тогда же Хеннингом Школы восточных и африканских исследований Лондонского университета, с 1950 года по поручению Хеннинга занялся северо-западными иранскими языками (группой «тати-талыши»). В 1953 году возвращается в Иран и читает в Тегеранском университете курс лекций по по древнеиранским языкам. В 1956 году стал одним из создателей «Общества изучения иранских диалектов». В 1958—1960 читал курс лекций по культуре Древнего Ирана в Колумбийском университете (США), затем возвращзается в Иран. В 1960 году на Международном конгрессе востоковедов в Москве читает доклад «Диалекты тати южного Казвина», за который впоследствии был удостоен звание доктора философии Лондонского университета. С 1961 на постоянной работе в Колумбийском университете, где создает «Центр иранских исследований»(Center for Iranian studies) и приступает к написанию «Энциклопедии Ислама и Ирана». В 1972 году начал работу над «Энциклопедией Ираника», завершенную к середине 90-х годов.

Опубликовал монографии «Персидская поэзия при Шахрухе» (Тегеран, 1955), «Легенды цикла Шахнаме» (Тегеран, 1957, ряд переизданий, премия ЮНЕСКО за 1959 год), «Грамматика южных диалектов тати» (Гаага, 1969). Выступил редактором и публикатором произведений Ибн Сины, академического издания мазендеранских надписей в серии «Corpus Inscriptionem Iranicarum» (Лондон, 1978). Среди фундаментальных редакторских трудов Яршатера — третий том «Кембриджской истории Ирана» (англ. Cambridge History of Iran), охватывающий периоды Селевкидов, Парфянского царства и Сасанидов, и продолжающая выходить шестнадцатитомная «История персидской литературы». Кроме того, Яршатер является главным редактором масштабного интернет-проекта Encyclopædia Iranica. Яршатер является почётным профессором Колумбийского университета и возглавляет в нём Центр иранских исследований.

Список основных трудов

1. Theorems and Remarks* (al-Isharat wa’l-tanbihat) by Avicenna, tr. into Persian in the 13th century; annotated edition. — Teh., National Monuments Society, 1953.
2. Five Treaties in Arabic and Persian (Panj Resala) by Ibn Sina, annotated edition. — Teh., National Monuments Society, 1953.
3. Persian Poetry under Shah Rokh: The Second Half of the 15th Century (Sher-e farsi dar 'ahd-e Shahrokh). — Teh., the Tehran University Press, 1955.
4. Legends of the Epic of Kings (Dastanha-ye Shahnama). — Teh.: Iran-American Joint Fund Publications, 1957, 1958, 1964; 2nd ed. 1974, 1982 (awarded a UNESCO prize in 1959).
5. Old Iranian Myths and Legends (Dastanha-ye Iran-e bastan). — Teh.: Iran-American Joint Fund Publications, 1957, 1958, 1964 (Royal Award for the best book of the year, 1959).
6. With W.B. Henning (eds.). A Locust’s Leg: Studies in Honour of S.H. Taqizadeh. — L., 1962.
7. Modern Painting (Naqqashi-e novin). 2 vols. — Teh.: Amir Kabir, 1965-66; 2nd printing, 1975.
8. A Grammar of Southern Tati Dialects, Median Dialect Studies I. — The Hague and P., Mouton and Co., 1969.
9. Iran Faces the Seventies (ed.). — N. Y.: Praeger Publishers, 1971.
10. With D. Bishop (eds.). Biruni Symposium. — N. Y.: Center for Iranian Studies, Columbia University, 1976.
11. Selected Stories from the Shahnama (Bargozida-ye dastanha-ye Shahnama), Vol. I. — Teh.: BTNK, 1974; reprint, Washington, D.C., Iranian Cultural Foundation, 1982.
12. With David Bivar (eds.). Inscriptions of Eastern Mazandaran, Corpus Inscriptionem Iranicarum. — L., Lund and Humphries, 1978.
13. With Richard Ettinghausen (eds.). Highlights of Persian Art. — N. Y.: Bibliotheca Persica, 1982.
14. Sadeq Hedayat: An Anthology (ed.). — N. Y.: Bibliotheca Persica, 1979.
15. Cambridge History of Iran, Vol. III: Seleucid, Parthian and Sassanian Periods (ed.). — Cambridge, Cambridge University Press, 1982.
16. Persian Literature (ed.). — N. Y.: State University of New York Press, 1988.
17. « The Taleshi of Asalem», «Studia Iranica», Vol 25. — 1996.
18. «The Tati Dialects of Kajal», BSOAS, XXIII, 2. — 1960.
19. «The Dialects of Shahrud(Khalkhal)», BSOAS, XXII, 1. — 1959.
20. «The Tati Dialects of Ramand», with W.B.Henning. — L., 1962.
21. «The Tati Dialects of Terom», W.B.Henning, Memorial Volume. — L., 1970.
22. «The Dialect of Khalkhal». — Munich, 1957.
23. «Azari, the Ancient language of Azerbaijan». — Teh., 1976.
24. «Azari the old Iranian language of Azerbaijan». — 1987.
25. «Azari or the Ancient language of Azerbaijan». — IRANBOOKS, Bethesda, Maryland, 1993.

Ссылки

• [www.perlit.sailorsite.net/yarshater/ Официальный сайт]  (англ.)
• [www.iranica.com/ Encyclopædia Iranica]  (англ.)
• [www.iranian.com/Karimi/2006/April/Yarshater/index.html History tour (de force): Interview with Ehsan Yarshater] // iranian.com (2006)
• [talish-media.narod.ru/aliev.html Биография на сайте talish-media по материалам, предоставленным сайту самим Яршатером]

Отрывок, характеризующий Яршатер, Эхсан

Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.