Эдзин-Ци

Эдзин
额济纳旗
ᠡᠵᠡᠨ᠎ᠡ
ᠬᠤᠰᠢᠭᠤ

Страна	КНР
Статус	Хошун
Входит в	Алашань, Внутренняя Монголия
Административный центр	Далан-Хуб
Население	20 000
Площадь	114 606 км²
Часовой пояс	+8
Телефонный код	+86 483
Почтовые индексы	735400
[www.nmgejn.gov.cn/ Официальный сайт]

Эдзин-Ци (монг. Эзнээ хошуу, ᠡᠵᠡᠨ᠎ᠡ
ᠬᠤᠰᠢᠭᠤ, кит. упр. 额济纳旗, пиньинь: Éjìnà-qí, палл.: Эцзина-ци) — хошун, расположенный в аймаке Алашань автономного района Внутренняя Монголия Китайской Народной Республики. Занимает площадь 114606 кв. км, население — 20 тыс. человек, административный центр — посёлок Далан-Хуб. Почтовый индекс — 735400. Население занято кочевым скотоводством, в последние годы развивается туризм. В хошуне расположен космодром Цзюцюань.

История

При империи Цин эти места входили в особый хошун. После Синьхайской революции эти места были взяты под военный и административный протекторат властями провинции Нинся, а после утверждения в Нанкине всекитайского правительства с ноября 1928 года они официально перешли под управление провинции Нинся.

Во время гражданской войны эти места 27 сентября 1949 года без боя признали власть коммунистов и вошли в состав провинции Ганьсу, с февраля 1951 года они были переданы в состав провинции Нинся, в ноябре 1954 года вошёл в состав Специального района Цзюцюань (酒泉专区) провинции Ганьсу; в 1955 году Специальный район Цзюцюань и Специальный район Увэй были объединены в Специальный район Чжанъе. С 1 июня 1956 года эти места вошли в состав аймака Баян-Нур автономного района Внутренняя Монголия. В сентябре 1969 года хошун был передан в состав округа Цзюцюань провинции Ганьсу, в июле 1979 года вернулся в состав автономного района Внутренняя Монголия. В апреле 1980 года был создан подчинённый правительству автономного района хошун Алашань, объединивший Алашань-Цзоци, Алашань-Юци и Эдзин.

Административно-территориальное деление

Хошун Эдзин делится на 3 посёлка, 3 сомона и 1 сельскохозяйственный район:

• 苏泊淖尔苏木
• 赛汉桃来苏木
• 马鬃山苏木
• Посёлок Далан-Хуб (达来呼布镇)
• Посёлок Дунфэн (东风镇)
• 哈日布日格德音乌拉（黑鹰山）镇
• Баян-Далайский сельскохозяйственный образцовый садовый район (巴彦陶来农业示范园区)

Транспорт

Через Эдзин проходят автодороги провинциального значения S312 (Далан-Хуб — Цзюцюань) и S315 (Далан-Хуб — Иньчуань).

На территории хошуна расположен военный аэродром Динсинь.

Примечания

<references>

Отрывок, характеризующий Эдзин-Ци

– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула: