Эццолид

Эццолид (нем. Ezzolied) — старонемецкое поэтическое произведение, написанное Эццо (Ezzo), немецким учёным и священником из Бамберга на восточнофранкском диалекте. Произведение было написано около 1060 года. Темой стихотворения является жизнь Христа, в нём упомянуты темы сотворения, грехопадения и искупления человечества. Очень популярный в позднем Средневековье, Эццолид оказал большое влияние на поэзию южной Германии, и является ценным памятником поэтической литературы того времени.

Стихотворение, также известное как «Песнь о чудесах Христа» (Cantilena de miraculis Christi) или «Anegenge» («Начало»), было обнаружено Бараком в рукописи одиннадцатого столетия из Страсбурга, но там были приведены лишь несколько строф. Вся же песня состоит из тридцати четырёх строф в более поздней версии, имеющейся в рукописи Vorau.

«Vita Altmanni» рассказывает, что в 1065 году, когда Европа полнилась слухами о приближающемся конце света, многие люди отправились в паломничество в Иерусалим под руководством епископа Гюнтера Бамберга, и что по этому поводу Эццо (Ezzo) и составил своё стихотворение. Вводная строфа рукописи Vorau не упоминает о паломничестве, а просто заявляет, что епископ приказал, чтобы Эццо написал песню. Эффект, как говорят, был таков, что все слышащие спешили принять монашеский постриг. По сведениям одного источника того времени, Эццолид написан во время паломничества автора в Иерусалим, но это утверждение неверно.

Библиография на немецком

• Günther Schweikle: Ezzo. In: Die Deutsche Literatur des Mittelalters. Verfasserlexikon. 2., völlig neu bearb. Aufl. hrsg. von Kurt Ruh [u.a.]. Bd. 2. Berlin, New York: de Gruyter 1980, Sp. 670—680. ISBN 3-11-007699-3
• Horst Brunner: Geschichte der deutschen Literatur des Mittelalters im Überblick. Stuttgart: Reclam 1997. S. 87. ISBN 3-15-009485-2
• Karl A. Wipf: Althochdeutsche poetische Texte. Ausgewählt, übersetzt und kommentiert von Karl A. Wipf. Stuttgart: Reclam 1992. S. 177—209. ISBN 3-15-008709-0
• Christoph Lange: Das Ezzo-Lied in der Vorauer Überlieferung. Text, Übersetzung und Kommentar. Erlangen, Jena: Palm & Enke 2005. ISBN 3-7896-0833-5
• Stefan Siebke: Die Reisemetaphorik in Ezzos Gesang. Studienarbeit. München: Grin 2003. S. 11. ISBN 978-3-640-46266-7
• Norbert Kössinger: Neuanfang oder Kontinuität? Das Ezzolied im Kontext der deutschsprachigen Überlieferung des Frühmittelalters. Mit einem diplomatischen Abdruck des Textes nach der Vorauer Handschrift. In: Deutsche Texte der Salierzeit — Neuanfänge und Kontinuitäten im 11. Jahrhundert. Hrsg. von Stefan Müller. München: Fink 2010. S. 129—160. ISBN 978-3-7705-4831-6

Ссылки

• Ezzolied // Chisholm, Hugh, ed.: Encyclopædia Britannica (11th ed.), Cambridge University Press, 1911.
• Ezzo // Herbermann, Charles, ed.: Catholic Encyclopedia, Robert Appleton Company, 1913.

Отрывок, характеризующий Эццолид

Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.