Эхеверия изящная
Поделись знанием:
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
(перенаправлено с «Эчеверия изящная»)
| Эхеверия изящная | |||||||||||||||||||||||
 Эхеверия изящная | |||||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||||
|
Echeveria elegans Rose | |||||||||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||
Эхеве́рия изя́щная, или Эчеве́рия изя́щная (лат. Echeveria elegans) — вид цветковых растений рода Эхеверия (Echeveria) семейства Толстянковые (Crassulaceae).
Содержание
Ботаническое описание
| ||||||||||
Многолетнее суккулентное вечнозелёное растение высотой 5—10 см и шириной 50 см, с плотными розетками бледных зелёно-синих сочных листьев. Весной и зимой эхеверия изящная выпускает тонкие цветоносы 25 см длиной, несущие розовые цветки с жёлтыми концами.
Подобно другим видам рода Эхеверия, растение образует многочисленные отводки, которые весной можно отделить от родительского растения и высадить как самостоятельные растения (вегетативное размножение)[2].
Распространение и местообитание
В природе эхеверия изящная произрастает в полупустынях Мексики.
Хозяйственное значение и применение
Поскольку эхеверия изящная не выносит температуры ниже 7 °C, в умеренных регионах её выращивают под стеклянным укрытием с дополнительным отоплением. Этот вид был удостоен премии AGM Королевского садоводческого общества[3].
Синонимика
- Echeveria albicans E.Walther
- Echeveria elegans var. kesselringiana Poelln.
- Echeveria perelegans A.Berger, nom. illeg.
- Echeveria potosina E.Walther[4]
Напишите отзыв о статье "Эхеверия изящная"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ RHS A-Z encyclopedia of garden plants. — United Kingdom: Dorling Kindersley, 2008. — P. 1136. — ISBN 1405332964.
- ↑ [apps.rhs.org.uk/plantselector/plant?plantid=682 RHS Plant Selector Echeveria elegans AGM / RHS Gardening]. Проверено 12 января 2013. [www.webcitation.org/6E0eqidmj Архивировано из первоисточника 28 января 2013].
- ↑ [www.theplantlist.org/tpl1.1/record/kew-2781134 Эхеверия изящная]: сведения о названии таксона на сайте The Plant List (version 1.1, 2013). (англ.) (Проверено 12 января 2013)
Литература
- Attila Kapitany, (2009). Knowing Echeverias, Cactus and Succulent Journal, Volume 81 Issue 2.
Отрывок, характеризующий Эхеверия изящная
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
