Эчеверриа, Эстебан Хосе
| Эсте́бан Эспино́са | |
| исп. Esteban José Echeverría Espinosa | |
 | |
| Имя при рождении: |
Эсте́бан Хосе́ Эчеверри́а Эспино́са |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: |
|
| Род деятельности: |
поэт, писатель, мыслитель |
| Направление: |
романтизм |
Эсте́бан Хосе́ Эчеверри́а Эспино́са (исп. Esteban José Echeverría Espinosa, 2 сентября 1805, Буэнос-Айрес — 19 января 1851, Монтевидео) — аргентинский политик-унитарий, мыслитель, поэт, писатель и социолог. Один из крупнейших представителей романтизма в литературе Латинской Америки ХIX столетия.
Содержание
Биография
Эстебан Эчеверриа Эспиноса — уроженец Буэнос-Айреса. Сын испанского баска Хосе-Доминго Эчеверриа и аргентинки-портеньо[1] Мартины Эспиноса.
Эстебан Эчеверриа учился сперва в университете Буэнос-Айреса, а затем, в течение 4 лет, в Париже, где познакомился с произведениями французских романтиков, поэзией Шиллера и Гёте. В тот же период подпал под сильное влияние идей европейского утопического социализма, особенно Сен-Симона.
Вернувшись на родину в 1830 году, Эстебан Эчеверриа, совместно с Х. Б. Альберди основывает в 1838 г. тайную организацию «Молодая Аргентина» или «Майская ассоциация» (по аналогии с Молодой Италией Джузеппе Мадзини и в честь Майской революции в Аргентине), поставившую своей задачей борьбу за «свободу, равенство и братство». В своём труде «Социалистическое учение Майской ассоциации»[2] он излагает те идеи и принципы, на которых должна строиться политическая партия, призванная бороться за прогрессивное развитие страны. Под «прогрессом» здесь понимался жёсткий и последовательный унитаризм[3].
Спасаясь от преследований со стороны диктатора Хуана Мануэля де Росаса и «масорки», Э. Эчеверриа в 1841 году эмигрировал в Уругвай, где и умер в бедности от туберкулёза.
Напишите отзыв о статье "Эчеверриа, Эстебан Хосе"
Примечания
- ↑ «Портеньос» — субэтническое прозвище жителей (прежде всего -старожилов) Буэнос-Айреса — крупнейшего порта Ла-Платы.
- ↑ Русский перевод дан в книге: «Прогрессивные мыслители Латинской Америки». Москва, 1965.
- ↑ Унитариями в Аргентине и Ла-Плате именовались сторонники экономического превосходства провинции Буэнос-Айрес — в противовес коренным правам и интересам других провинций. Как унитарии, так и коммунисты считают Эчеверрию «родоначальником прогрессивно-радикального направления в аргентинской историографии».
Библиография
- Obras completas, Buenos Aires, 1951
- Elvira o la novia del Plata (1832)
- Don Juan (1833)
- Carlos
- Mangora
- La Pola o el amor y el patriotismo
- Himno del dolor (1834)
- Los consuelos (1834)
- Al corazón (1835)
- Rimas (1837, en GB)
- La cautiva
- «Бойня» (El matadero, 1838)
- Canciones
- Peregrinaje de Gualpo
- El Dogma Socialista
- Cartas a un amigo
- El ángel caído
- Ilusiones
- La guitarra
- Avellaneda
- Mefistófeles
- Apología del matambre (1837)
- La noche
- La diamela.
Литература
- Эчеверрия, Эстебан // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Agosti H.P. Echeverria. - Buenos Aires, 1951.
- Kisnerman N. Contribucion a la bibliografia sobre E. Echeverria. - Buenos Aires, 1971.
Отрывок, характеризующий Эчеверриа, Эстебан Хосе
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
