Эченике-Робба, Пабло

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Эченике, Пабло»)
Перейти к: навигация, поиск
Пабло Эченике-Робба

Пабло Эченике-Робба (исп. Pablo Echenique-Robba; род. 28 августа 1978, Росарио, Санта-Фе, Аргентина) — испанский учёный-физик и гражданский активист, избранный одним из пяти депутатов Европарламента от левой партии «Подемос» на европейских выборах 2014 года.

С детства прикованного к инвалидному креслу из-за спинальной атрофии, Пабло Эченике иногда называют «персональным Стивеном Хокингом испанских леваков»[1].

Родился и до 13 лет проживал в Аргентине, где, по собственному признанию, своими глазами наблюдал «настоящую бедность и нужду». В Испании Эченике-Робба, став специалистом в квантовой и молекулярной физике, защитил докторскую диссертацию, однако со временем разочаровался в «кастовости» научного сообщества. Продолжает работать в Испанском национальном исследовательском совете в Сарагосе.

Вдохновившись увиденной на YouTube речью лидера «Подемос» Пабло Иглесиаса Турриона в Лавапьесе, Пабло Эченике лично приехал на следующее партийное собрание и вскоре стал одним из ведущих активистов партии. Ныне наравне с остальными депутатами от «Подемос» участвует в заседаниях Европарламента и деятельности парламентской группы «Объединённые европейские левые — Северные лево-зелёные», пресс-конференциях и партийной работе. В партии занимает более радикальные позиции, наряду с троцкистской группой «Антикапиталисты».



См. также

Напишите отзыв о статье "Эченике-Робба, Пабло"

Примечания

  1. [www.furfur.me/furfur/changes/changes/216357-podemos «Подемос»: Как университетские профессора разрушили двухпартийную Испанию — FURFUR]

Ссылки

  • [facebook.com/pablo.echenique Официальная страница Эченике-Робба, Пабло] в социальной сети Facebook

Отрывок, характеризующий Эченике-Робба, Пабло

– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.