Эшба, Нелли Ражденовна

Нелли Ражденовна Эшба
Нелли Эшба в 2007 году
Род деятельности:	абхазский режиссёр
Дата рождения:	25 апреля 1928(1928-04-25)
Место рождения:	Очамчира, Абхазская АССР
Гражданство:	Россия, Абхазия
Дата смерти:	13 марта 2015(2015-03-13) (86 лет)
Отец:	Эшба Ражден Дудуевич (1903—1973)
Мать:	Алания Лидия Порфириевна (1908—1973)
Награды и премии:	Орден «Ахьдз — Апша» второй степени,, Диплом Министерства культуры СССР и Всероссийского театрального общества за постановку спектакля «Дон Карлос» Ф. Шиллера в Астраханском Драмтеатре, Диплом Министерства культуры и Союза писателей СССР за создание спектакля «Лесная песня» Л. Украинки в Абхазском Драматическом театре им. Чанба; Заслуженный деятель искусств Грузинской ССР

Нелли Ражденовна Эшба (25 сентября 1928 (по другим данным 25 апреля), Очамчыра, Абхазская АССР) — первый профессиональный абхазский режиссёр, ученица М. Туманишвили. Проходила практику и стажировку у Г. Товстоногова в Ленинградском Академическом Большом драматическом театре. Н. Эшба является представителем Театра Романтизма.

Н.Эшба ставила спектакли в театрах в Астрахани, Рязани, Кемерово, Барнауле, Смоленске, Орджоникидзе и т. д. С 1979 года — создатель и бессменный руководитель Московского театра-студии «Время».

Биография

Родилась в городе Очамчира в Абхазской АССР в семье абхазских дворян Эшба. В семье Раждена Эшба было двое детей: Нелли и Рауль. Образованию детей уделялось большое значение. Благодаря богатой библиотеке отца Нелли Эшба познакомилась с русской литературой, оказавшей огромное влияние на всю её творческую жизнь. По настоянию родителей окончила Московский юридический институт, по окончании которого работала адвокатом в Сухумской, а затем в Тбилисской юридической консультации. Через семь лет она отказалась от профессии юриста и посвятила себя театральному искусству. Сталинская стипендиатка, Н. Эшба окончила с красным дипломом Тбилисский театральный институт им. Ш. Руставели. На 5 курсе Н. Эшба совместно с выпускниками Амираном Тания, Хутой Джопуа, Олегом Лагвилава, Алексеем Ермоловым поставила в стенах института спектакль «Призраки» Дмитрия Гулиа. Позже этот спектакль вошел в репертуар Абхазского драматического театра и пользовался популярностью у зрителей. Дипломная режиссёрская работа — «Такая любовь» П. Когоута. Пьесу ставили на сцене Абхазского драмтеатра и принимала её представительная комиссия педагогов Тбилисского театрального института. Спектакль был хорошо принят и педагогами, и публикой. Спектакль также вошел в репертуар Абхазского драматического театра.

В 1961 году Н. Р. Эшба было предложено стать главным режиссёром Абхазского драматического театра. В то время театр ставил незатейливые одноактные пьесы, понятные простому народу, и ездил с представлениями по колхозам и дальним селениям. Курирующие театр местные властные и партийные органы, видимо, полагали, что в этом предназначение национального театра. Было очевидно, что труппа «старейшин» от театра не потерпит изменения сложившегося репертуара. Изначально, приход «со стороны» любого режиссёра-новатора был бы воспринят без энтузиазма. И вдруг, в театр назначается молодой перспективный профессиональный (впервые) режиссёр, заявивший себя зрелым, творчески состоявшимся художником. Н. Р. Эшба точно знает, что она хочет видеть в любимом театре. Она полна новых замыслов и идей. Но её творческая эстетика не воспринимается старой гвардией артистов. Они срывают спектакли, устраивают конфликты на пустом месте, сжигают декорации…

В первые годы работы в Абхазском драматическом театре Н. Р. Эшба создала спектакли: «Голый король» по пьесе Е.Шварца (1961), «Современная трагедия» Р.Эбралидзе (1962), «Иван Абхазец» И.Чамагуа, «Песню нелегко сложить» Н.Тарба. М. И. Туманишвили писал о ней:

Нелли руководила театром по-мужски. Годы её руководства, на мой взгляд, один из лучших периодов этого театра. В театре возник коллектив единомышленников, который создал много интересных спектаклей и сценических образов.

— источник из программы Абхазского радио "Профессия-режиссёр", 1984 г.

Из-за разногласий в театре Н.Эшба вынуждена была покинуть Абхазский драмтеатр. В 1963-64 годах она прошла стажировку в знаменитом Ленинградском Большом драматическом театре у Г. А. Товстоногова, который тепло отзывался о ней:

Нелли Ражденовну Эшба я знаю много лет. То, что это профессиональный, творческий художник, для меня — несомненно. Своим очень профессиональным подходом к делу Нелли Ражденовна завоевала симпатии всего творческого коллектива. Очень подкупали, помимо режиссёрских, её человеческие качества. Поэтому память о ней в нашем театре осталась самая добрая.

В 1964 году её пригласили в Государственный русский театр им. А.Грибоедова в г. Тбилиси, где она проработала до 1968 года. За эти годы были осуществлены постановки спектаклей «Дачники» М.Горького (1965 г.), «Софья Ковалевская» Б.Тура (1966 г.), «Моя старшая сестра» А.Володина.

В 1968 году Н. Р. Эшба возвращается в Абхазский драматический театр им. Чанба и ставит «Песнь о скале» Б.Шинкуба (1968 г.), «Снегурочка» А.Островского (1970 г.), «Дон Карлос» Ф.Шиллера (1971 г.), «Джамхух-Олененок» З.Канониди-Марьиной (1972 г.).

В 1974 году Н.Эшба была приглашена на должность главного режиссёра и художественного руководителя Астраханского драматического театра им. Кирова. В астраханский период Н.Эшба осуществила постановку «Энергичные люди» по пьесе В.Шукшина, «Дуэль» Мар Байджиева, «Безымянная звезда» М.Себастиана.

В 1979 году Н. Р. Эшба создает свой театр-студию «Время», в котором она создала спектакли: «Смуглая леди сонетов» Б.Шоу, «Был смирный день» Л.Репиной, «Немая жена» А.Франса, «Привидения» Г.Ибсена, «Иван III — Государь всея Руси» по мотивам романа В.Язвицкого, «Заколдованный лес» М.Богомолова, «Тайна старого замка» Р.Мигуновой, «Олененок» Р.Канониди-Ябриной. Спектакли Н.Эшба отличались всегда богатыми декорациями и костюмами. Они, как правило, сопровождались горячими откликами в прессе и восхищенными отзывами знатоков театра и зрителей. Театральный критик И. Г. Мягкова сказала о Н.Эшба:

…Если выстроить определенную иерархию режиссёров, работающих сегодня в советском театре, то Нелли Эшба займет по праву место в первой десятке. Таких режиссёров мало. И именно поэтому этих режиссёров запоминаешь, именно поэтому болеешь за них душой и желаешь им всяческого добра.

В 2009 году Н. Р. Эшба поставила в Абхазском драматическом театре историческую пьесу Д.Чачхалиа «Али-Бей». Спектакль был восторженно встречен публикой.

Многие актеры (такие, как Анатолий Левин, актёр Грибоедовского театра, Шарах Пачалия, актёр Абхазского театра, Народный артист СССР, Эмиль Очаговиа, актёр Костромского гостеатра и др.) признавали, что с Н.Эшба было очень интересно работать. Актёр Астраханского театра Юрий Черницкий рассказывал, что она буквально вводила актера в атмосферу спектакля, чутко заботилась о том, чтобы актёр сжился со своим образом, помогая ему двигаться, говорить. Театральные деятели (Э. Н. Гугушвили, доктор искусствоведения, Н. А. Градецкая, театральный критик и режиссёр) подчеркивали, что Н.Эшба была режиссёр- педагог. Сама Н. Р. Эшба говорила:

Я очень люблю работать с актером, вместе с ним создавая не только его сценический образ, но и образ всего спектакля… Актера надо любить…любя актера, веря в него, можно делать чудеса.

Спектакли

• «Призраки» Дмитрия Гулиа
• «Такая Любовь» П.Когоута (19)
• «Голый король» по пьесе Е.Шварца (1961)
• «Современная трагедия» Р.Эбралидзе (1962)
• «Иван Абхазец» И.Чамагуа (19)
• «Песню нелегко сложить» Н.Тарба (19)
• «Дачники» М.Горького (1965)
• «Софья Ковалевская» Б.Тура (1966)
• «Моя старшая сестра» А.Володина (19)
• «Песнь о скале» Б.Шинкуба (1968)
• «Снегурочка» А.Островского (1970)
• «Дон Карлос» Ф.Шиллера (1971)
• «Джамхух-Олененок» З.Канониди-Марьиной (19)
• «Энергичные люди» по пьесе В.Шукшина (19)
• «Дуэль» Мар Байджиева (19)
• «Безымянная звезда» М.Себастиана (19)
• «Смуглая леди сонетов» Б.Шоу (19)
• «Был смирный день» Л.Репиной (19)
• «Немая жена» А.Франса (19)
• «Привидения» Г.Ибсена (19)
• «Иван III — Государь всея Руси» по мотивам романа В.Язвицкого (19)
• «Заколдованный лес» М.Богомолова (19)
• «Тайна старого замка» Р.Мигуновой (19)
• «Олененок» Р.Канониди-Ябриной (19)
• «Али-Бей» Д. Чачхалиа (2009).

Литература

• С.Бахметьева, «В ногу со временем», Советская Абхазия, 23.05.1965
• В.Дальский, «Заново нарождене мистецтво», Киiвська правда, 18.09.1972
• А.Михайлов, «Из Апсны-страны души», Литературная газета, 07.09.1973
• И.Колесова, «Дон Карлос» на Астраханской сцене, «Волга», 03.04.1975
• Е.Карнельцева, «Притча о любви», Приокская правда, 13.05.1980
• С.Бендт, «На фоне вечности», «Вологжанин», 17.09.1999
• Т.Донская, «Театр одной комнаты», Общая газета, 27.03.2002.

Ссылки

• [www.mkra.org/deyatel/169/641/ Эшба Нелли Ражденовна — Министерство культуры Республики Абхазия]
• [russtheatre.narod.ru/ESHBA.html Режиссёр Нелли Эшба, её театр, её судьба, её спектакли]
• [www.gazeta-ra.info/index-2.php?ELEMENT_ID=2003 Газета «Республика Абхазия»|Рубрики]

Отрывок, характеризующий Эшба, Нелли Ражденовна

– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.