Эшелон (секретная служба)

Программы слежения АНБ
Карта глобального сбора информации АНБ
До 2001 Эшелон Main Core
2001 – 2007 Несанкционированное слежение АНБ Программа отслеживания террористов Президентская программа слежения Trailblazer Turbulence MAINWAY Stellar Wind Комната 641A
2007 – настоящее время PRISM CO-TRAVELER Boundless Informant Dropmire X-Keyscore Tempora (совместно с ЦПС Великобритании)
Информаторы Уильям Бинни Томас Дрейк Марк Клейн Эдвард Сноуден Томас Тамм Расс Тайс
Законодательная база Закон о защите Америки (2007) Закон о внешней разведке 1978
Судебные процессы ACLU против АНБ Hepting против AT&T Jewel против АНБ Клеппер против Amnesty International Фонд Викимедиа против АНБ

Иное название этого понятия — «Echelon»; см. также другие значения.

«Эшелон» — общепринятое название глобальной системы радиоэлектронной разведки, работающей в рамках соглашения о радиотехнической и разведывательной безопасности Великобритания — США (Австралия, Канада, Новая Зеландия, Великобритания, Соединенные Штаты Америки; также известного под названиями UKUSA Agreement, AUSCANNZUKUS или Five Eyes). Система упоминалась в большом количестве открытых источников. В своем докладе, опубликованном в 2001 году, Европейский Парламент упоминает, что название «Эшелон» используется в разных контекстах, но имеется ряд свидетельств указывающих на то, что это название системы радиоэлектронной разведки. В докладе заключается, что на основе представленной информации «Эшелон» имеет возможность перехвата и анализа телефонных переговоров, факсов, электронных писем и других информационных потоков по всему миру путём подключения к каналам связи, таким как спутниковая связь, телефонная сеть общего пользования, СВЧ-соединения.

Название

Согласно Временному Комитету по разведывательной системе «Эшелон» Европейского Парламента: «Ввиду свидетельств и документационных закономерностей поступивших от широкого круга лиц и организаций, включая американские источники её название действительно „Эшелон“, хотя это относительно незначительная деталь».

Маргарет Нишем утверждает, что она работала над конфигурацией и установкой части программного обеспечения в качестве работника фирмы Lockheed Martin в период с 1974 по 1984, в США и Великобритании. По её словам, в то время кодовое название «Эшелон» носила сама компьютерная сеть. В фирме Lockheed Martin её называли Р415. Программное обеспечение называлось SILKWORTH и SIRE.

История

Первая система глобального слежения, ставшая прообразом "Эшелона", была создана в соответствии с заключенным в 1947 году соглашением UKUSA Agreement. В его рамках были объединены американские и британские станции радиоперехвата и системы декодирования, действовавшие в годы Второй мировой войны. Американцы и англичане успешно сотрудничали в целях раскрытия немецких шифров, что способствовало обеспечению союзников американскими военными поставками и помогало в проведении военных операций. Позже к UKUSA на правах равных участников присоединились Канада, Австралия и Новая Зеландия, имевшие тогда статус доминионов Британской империи. Ещё через некоторое время участниками сети UKUSA с ограниченными правами стали Германия, Дания и Турция, на территории которых устанавливались станции перехвата.

Средствами перехвата служили не только станции радионаблюдения и спутники. Специальное оборудование устанавливалось в посольствах, размещалось на кабелях (в том числе, подводных); кроме того, использовались многие другие технические средства из арсенала спецслужб. Подобными действиями занимаются многие правительственные организации во многих странах, но отличительная особенность "Эшелона" состояла в глобальности масштабов системы: её действие распространялось на весь земной шар. По соглашению UKUSA пять англоязычных стран распределили между собой зоны влияния; так, Британия контролировала Африку и Европу до Урала, а под наблюдением Канады был север СССР.

В названии «альянса пяти» Объединённое Королевство (UK) не случайно находится на первом месте. Вторая мировая война оставила в наследство английскому правительственному агентству по коммуникациям, которое действует параллельно с известными службами MI5 и МI6, обширную сеть станций радиоперехвата, расположенных по всей Британской империи, и мощные технологии декодирования. К ним добавились тысячи постов наблюдения, созданные США и их союзниками. Крупнейшая из станций находилась в Эритрее, где использовались самые изощренные методы наблюдения, в том числе анализ радиосигналов, отраженных от поверхности Луны.

К середине 60-х годов была создана система тотального радионаблюдения за странами Восточного блока, которая развивалась на протяжении последующих лет. С окончанием холодной войны многие разведывательные операции были раскрыты, и их материалы вошли в коллекцию Национального криптографического музея, расположенного в штаб-квартире АНБ. Здесь представлены образцы оборудования, не только использовавшегося для перехвата сообщений потенциального противника, но и служившего для анализа легальных источников информации.

Судя по всему, выпущенный в 1975 году фильм Сиднея Поллака "Три дня Кондора" довольно точно передает атмосферу тех лет. Именно тогда появились устройства, позволявшие в автоматическом режиме листать и сканировать печатные документы, и компьютеры, способные осуществлять поиск по ключевым словам (наподобие поисковых систем современной глобальной сети). В 80-е годы был впервые разработан специализированный процессор, предназначенный для этой цели.

В 1981 году появились упоминания о системе Echelon 2, которая должна была отличаться более активным использованием компьютерных систем и спутникового оборудования. Предполагалось создать типовой модуль CARBOY II, представляющий собой стандартный набор автоматизированных устройств обработки данных. Модуль CARBOY II мог перехватывать локальные радио-, телеграфные и телефонные сообщения.

Система "Эшелон", подобно термоядерной бомбе, атомным подводным лодкам и другим проектам своего времени, создавалась для получения стратегического преимущества над потенциальным противником. Она разрабатывалась для решения «сверхзадачи» — отслеживания разных видов телекоммуникаций бывшего Советского Союза и стран Восточного блока. Одним из серьёзнейших успехов Эшелона, по воспоминаниям американских ветеранов разведки, стал подбор кодов к радиотелефонам, стоявшим в лимузинах советской элиты. По их мемуарам, АНБ на протяжении нескольких лет, пока КГБ не сменил оборудование, слушало разговоры членов Политбюро. Другой известной сегодня операцией АНБ стала установка аквалангистами с подводной лодки прослушивающих устройств на кабеле военной спецсвязи, проложенном по дну Охотского моря. Говорят, что вскрылось это совсем случайно. Рыбачий траулер якобы зацепил этот кабель и повредил его. Для устранения неисправностей прибыли специалисты, которые и обнаружили "прослушку" на кабеле, считавшемся настолько надежным, что командование советского Северного флота нередко получало указания из Москвы в незашифрованном виде. Как утверждают европейские эксперты, примерно таким же образом АНБ в середине 80-х подключилось к подводному кабелю между Европой и Африкой в Средиземном море. Иногда утверждается, что Эшелон была способна считывать данные, передаваемые по радио, спутниковым, радиорелейным, сотовым и оптоволоконным каналам. Безусловно, это преувеличение, поскольку средствам слежения по определению недоступны многие каналы. 

Структура

Согласно UKUSA Agreement, к «Эшелону» имеют непосредственное отношение следующие организации:

• Агентство национальной безопасности (NSA) — США;
• Управление радиотехнической обороны (DSD) — Австралия;
• Центр правительственной связи (GCHQ) — Великобритания;
• Служба безопасности правительственных коммуникаций (GCSB) — Новая Зеландия;
• Центр безопасности коммуникаций (CSEC) — Канада.

Кроме того, «Эшелон» использует технологическую инфраструктуру ряда других стран.

Инфраструктура

Согласно отчету Европейского парламента, следующие наземные станции наиболее вероятно имеют отношение к системе «Эшелон»:

• Гонконг, Китай (в настоящее время закрыта)
• Geraldton, Западная Австралия
• Menwith Hill, Йоркшир, Великобритания
• Мисава, Япония
• GCHQ Bude, Корнуолл, Великобритания
• Pine Gap, Северная Территория, Австралия
• Sugar Grove, Западная Вирджиния, США
• Yakima Training Center, США, штат Вашингтон
• GCSB Waihopai, Новая Зеландия.

Кроме того, в этом отчете упомянут ряд других станций, причастность к системе которых «явно установить не удалось»:

• Ayios Nikolaos (Кипр, база Великобритании)
• Bad Aibling Station (база США в Германии, в 2004 году перемещена в Грисхейм, 7 км к западу от Дармштадта)
• Buckley Air Force Base (база ВВС США, штат Колорадо)
• Fort Gordon (Джорджия, США)
• Gander (Канада, провинция Ньюфаунленд и Лабрадор)
• Guam (база США в Тихом океане)
• Kunia (Гавайские острова, США)
• Leitrim (Канада, провинция Онтарио)
• Lackland Air Force Base, Medina Annex (Сан-Антонио, Техас, США).

Список станций перехвата согласно документам Эдварда Сноудена

Operated by the United States
Страна	Местонахождение	Оператор(ы)	Кодовое имя
	Бразилия	ЦРУ АНБ	SCS
	Bad Aibling, Munich	BND АНБ	GARLICK
	Нью-Дели	ЦРУ АНБ	SCS
	Misawa, Tōhoku region	ВВС США АНБ	LADYLOVE
	Бангкок (?)	ЦРУ (?) АНБ (?)	LEMONWOOD
	Menwith Hill, Harrogate	АНБ	MOONPENNY
	Sugar Grove, Virginia	АНБ	TIMBERLINE
	Yakima, Washington	АНБ	JACKKNIFE
	Sábana Seca, Puerto Rico	АНБ	CORALINE
Not operated by the United States (2nd party)
Страна	Местонахождение	Оператор(ы)	Кодовое имя
	Geraldton, WA	ASD	STELLAR
	Darwin, NT	ASD	?
	Waihopai, Blenheim	GCSB	IRONSAND
	Bude, Cornwall	ЦПС АНБ	CARBOY
	Ayios Nikolaos Station	ЦПС АНБ	SOUNDER
	Найроби	ЦПС	SCAPEL
		ЦПС	SNICK

Принцип работы

Электронная разведывательная система "Эшелон" — это более ста спутников-шпионов, наземные станции слежения и подслушивания, большое количество суперсовременных и мощных компьютеров (по некоторым данным, сегодня в АНБ работают до 10 сверхмощных компьютеров "Крей" стоимостью в десятки миллионов долларов каждый). В упрощенном виде "Эшелон" работает примерно следующим образом. Источниками информации служат Интернет, электронная почта, телефон, факс, телекс. На начальном этапе работы перехваченные данные передаются на специализированные компьютеры. Они называются словарями и снабжены дисковыми массивами, ёмкость которых исчисляется терабайтами. Далее осуществляется сканирование данных методами раскопки текстов позволяющими выделить из массива информации интересующие фрагменты или индивидуальные голоса. Принцип похож на тот, который используют поисковые системы, но в отличие от них "Эшелон" работает в реальном времени и уже в процессе, скажем, телефонного разговора решает: интересно ему это сообщение или нет. Для «раскопки текстов» особенно успешно используются мини-ЭВМ VAX компании Digital Equipment. На них базируются стационарные узлы, причем каждый узел системы Echelon включает в себя хотя бы один специализированный компьютер Dictionary. Существуют и мобильные устройства Oratory, упаковывающиеся в чемодан. Машины Dictionary сканируют входные потоки и выделяют существенно важную информацию. По словам Уильяма Стадмена, бывшего директора АНБ, это была титаническая работа. Входной поток только от одной из разведывательных подсистем составлял примерно 2 млн слов в час, после первой фильтрации оставалось 6500 сообщений, из которых около 1 тыс. соответствовали критериям и только десять могли быть использованы аналитиками для составления отчетов. "Эшелон" владеет множеством языков, знаком с профессиональным сленгом (например, торговцев наркотиками или оружием) и специальной лексикой, знает клички или прозвища крупных политических деятелей ведущих стран мира. К тому же, как считают эксперты, АНБ научилось получать "отпечаток голоса", который, по их мнению, так же уникален, как и отпечаток пальца. По имеющемуся в памяти компьютера образцу голоса можно быстро идентифицировать любой голос в потоке звуков. Другими словами, если "Эшелон" однажды зарегистрировал голос какого-то человека, то потом может отследить его разговор с любого телефонного аппарата в мире.

На втором этапе сообщения, отобранные сканирующими компьютерами со всего мира, попадают в блок накопления информации. Там они записываются, сортируются по темам (например, "военные дела", ракетные или ядерные технологии, терроризм, политики, оружие, наркотики, контрабанда и так далее) и направляются на дальнейший анализ. Потом специально разработанные для каждой темы программы анализируют полученную информацию по заданным темам. Из, скажем, отобранных на первом этапе 10 тысяч сообщений остается только 100-200 действительно важных. Четвёртым этапом, после которого материалы, как правило, попадают на стол крупных чинов в администрации США, становится уже экспертная оценка сотрудников профильных отделов АНБ в штаб-квартире спецслужбы в Форт-Миде по каждому из полученных 100-200 сообщений. Сомнительные случаи остаются в памяти компьютеров АНБ, а поскольку эта память практически бесконечна, то все больше людей (а следовательно, и правительственных структур, фирм, компаний, концернов и так далее) в мире попадают в поле зрения "Эшелона". Эксперты утверждают, что система способна проанализировать и запомнить до 3 миллиардов сообщений в день. По их мнению, в службах АНБ, занятых в "Эшелоне", работают до 30 тысяч сотрудников по всему миру — математики, программисты, лингвисты, криптологи. Иногда большинство из них и не подозревает, чем они занимаются. Так было, например, как сообщали британские СМИ, с группой из порядка 40 сотрудников компании British Telecom. Как выяснилось, эти люди не имели никакого отношения к АНБ или британской радиоэлектронной разведке, но тем не менее ими перехватывалось все — от посольской почты и деловых сообщений до личных поздравлений с днем рождения.

Современная техника "Эшелона"

О программном обеспечении системы Echelon и её преемников известно немного, а вот данных об аппаратном обеспечении информации опубликовано больше. Сейчас, помимо традиционных компьютеров, его основой являются продукты семейства SAM компании Texas Memory Systems (сочетающие в себе твердотельные диски и сигнальные процессоры на базе заказных микросхем TM-44 Blackbird). Уникальный процессор с производительностью 8 млн операций с плавающей точкой переводит аналоговые сигналы, поступающие от датчиков, в цифровую форму для последующей обработки на обычных компьютерах. Процессор TM-44 обладает архитектурой VLIW. Она позволяет выполнять до 80 команд одновременно, причем исключены «бутылочные горла»: скорость поступления данных такова, что алгоритмы обработки информации обычно используют до 80% производительности процессора.

Как часто бывает в Соединенных Штатах, разработки используются по двойному назначению. С 2001 года выпускается гражданская версия TM-44 Blackbird, которая называется XP-15. Такие процессоры особенно эффектны при обработке больших массивов данных с плавающей точкой. Texas Memory Systems приводит следующие сведения: для преобразования массива, содержащего 1 млн точек, потребовались бы 400 мс работы самого производительного на тот момент универсального процессора и всего 13 мс работы XP-15.

Специализированный компьютер SAM-650 состоит из 24 DSP, имеет совокупную производительность 192 GFLOPS и при этом очень компактен — его конструктив представляет собой блок высотой всего 4.5 дюйма Скорость обработки входного потока, обеспечиваемая TM-44 Blackbird, такова, что обычные жесткие диски не могут обеспечить адекватную ему скорость подачи данных. Поэтому используются специальные твердотельные буферы объёмом 32 Гбайт. Пять модулей SAM-650 можно собирать в стек, образуя кластер с терафлопной производительностью, который потребляет всего 3 кВт.

Возможности

Методы радиоэлектронной разведки напрямую зависят от используемых способов передачи информации, будь то радио, спутниковая связь, СВЧ-излучение, сотовая связь, оптоволоконные соединения или другие.

В 1950-е годы и во время Второй мировой войны высокочастотные волны широко использовались для передачи информации в военных и дипломатических целях, и могли быть перехвачены на значительных расстояниях. Появление в 1960-х годах геостационарных спутников связи предоставило новые возможности для перехвата международных коммуникаций. Доклад Европейского Парламента 2001 года гласит: «Если государства, входящие в соглашение о радиотехнической и разведывательной безопасности Великобритания — США, введут в работу станции перехвата в соответствующих регионах Земли, то, в принципе, они смогут перехватить весь трафик, проходящий через подобные спутники (подразумеваются геостационарные спутники связи)».

Так или иначе, технология использования спутников в направленной передаче голоса и другой информации в последние годы почти полностью вытеснена оптоволоконными технологиями передачи информации. Так, в 2006 году 99 % мировых междугородных телефонных звонков и интернет-трафика были проведены посредством оптоволоконной связи. Часть международных коммуникаций, приходящихся на спутниковую связь, значительно уменьшилась, даже в наименее развитых странах спутниковая связь используется, по большей части, в широковещательных приложениях, таких как спутниковое телевидение.

Таким образом, большинство коммуникаций не могут быть перехвачены наземными спутниковыми станциями, и единственной возможностью остается подключение к кабелям и перехват СВЧ-сигналов в прямой видимости, что можно проделать лишь в ограниченной степени.

Одним из методов перехвата информации может быть установка оборудования в непосредственной близости от маршрутизаторов крупных оптоволоконных магистралей, так как большая часть интернет трафика проходит через них, а их количество относительно мало. Есть подробная информация о подобной точке перехвата в США под названием «Помещение 641A» (Room 641A) и косвенная о примерно 10-20 подобных. В прежние годы большая часть интернет трафика проходила через сети в США и Великобритании, но нынешняя ситуация выглядит иначе, например, ещё в 2000 году внутренний трафик Германии на 95 % проходил через точку обмена интернет-трафиком DE-CIX во Франкфурте. Комплексная сеть перехвата информации возможна, если конфиденциально внедрить специальное оборудование на территорию других стран, либо сотрудничать с местными разведслужбами. В подтверждение подобной возможности доклад Европейского Парламента 2001 года указывает на то, что прослушивание и перехват телефонных разговоров и других информационных потоков производится не только разведслужбами стран соглашения UKUSA.

Большинство информации по «Эшелону» сфокусировано на перехвате спутниковых коммуникаций, но тем не менее выступления в Европейском Парламенте показали, что имеют место отдельные, но подобные системы стран соглашения UKUSA, созданные для мониторинга информации проходящей через подводные межконтинентальные кабели, СВЧ-линии связи и другие средства передачи информации.

Общественный резонанс

Некоторые критики обвиняют систему в том, что она занимается не только поиском и выявлением террористических баз, маршрутов наркотрафика и политическо-дипломатической разведки, что было бы естественно, но и применяется для крупномасштабных коммерческих краж, международного коммерческого шпионажа и вторжения в частную жизнь. Так, например, британский журналист Дункан Кэмпбелл и его новозеландский коллега Ники Хагер обращали внимание общественности на то, что в 1990-х годах система «Эшелон» была задействована в промышленном шпионаже значительно больше, чем в военных и дипломатических целях. Примеры, приведенные журналистами, включали в себя технологии ветровых турбин, разработанных германской фирмой Enercon, и технологии распознавания речи, принадлежащих бельгийской компании Lernout&Hauspie.

В статье американской газеты Baltimore Sun сообщается, что в 1994 году компания Airbus потеряла контракт на $6 миллиардов с Саудовской Аравией после того, как Агентство национальной безопасности США объявило, что управляющие компании Airbus подкупили чиновников Саудовской Аравии в целях успешного сопровождения контракта.

В 2001 году Временный Комитет по разведывательной системе «Эшелон» сообщил Европарламенту о том, что жители стран европейского содружества используют криптографию с целью защитить приватность частной информации от экономического шпионажа, проводимого разведслужбами США при использовании системы «Эшелон».

Проект SECOQC

В апреле 2004 года Европейский союз выступил с инициативой создания глобальной сети, защищенной средствами квантовой криптографии. Проект получил название SECOQC (Secure Communication based on Quantum Cryptography). Общий бюджет нескольких исследовательских групп, рассчитанный на четыре года, составляет всего 11,4 млн евро, что несопоставимо с инвестициями в Echelon. В задачи SECOQC входит обеспечение населения и организаций Европы средствами, позволяющими защищаться от будущих технологий «вторжения» и таким образом поддерживать соблюдение гражданских прав и экономических преимуществ.

Проект SECOQC должен стать фундаментом для долговременной политики построения телекоммуникационных сетей. В качестве ключевой технологии в нём будет применяться квантовое распределение ключей в сочетании со средствами классической криптографии. Есть основания полагать, что SECOQC позволит адаптировать научные достижения квантовой криптографии к практическому использованию. При оценке значимости европейской инициативы следует учитывать, что американское правительство выделяет на развитие квантовой криптографии свыше 100 млн долл. в год.

Квантовая криптография (генерация и передача ключей средствами квантовой физики) обеспечивает решение двух задач любой криптографической системы: это генерация совершенно случайного ключа и его безопасная передача получателю. Важное преимущество квантовой криптографии состоит в том, что теоретически исключается возможность перехвата ключа незаметно для получателя. Координатором проекта SECOQC является подразделение квантовых технологий компании ARS Seibersdorf Researsh. Его руководитель Кристиан Моник выступил со следующим заявлением: «Мы можем построить средство на основе квантовых технологий, которое позволит предприятиям защищаться от промышленного шпионажа. В прошлом такой шпионаж во многом был связан с деятельностью разведывательной сети Echelon. Наша задача заключается в придании европейской экономике большей независимости и неуязвимости».

Цель SECOQC заключается в разработке принципов инфраструктуры для открытого распространения квантовых ключей, которая будет представлять собой развитую сеть безопасных коммуникаций. Проект разделен на восемь проектных областей, объединённые в два блока: это физические основы устройств, инфраструктура и протоколы.

В произведениях искусства

• «Враг государства»
• «На крючке»
• «Идентификация Борна»
• «Ультиматум Борна»
• «Подарок» (Echelon Conspiracy)
• «Шпионка» (телесериал)
• «Прослушка» (США, 2006)
• «Побег» (телесериал)
• «В поле зрения», так же в русском переводе известный как «Подозреваемый» (Person of Interest) (телесериал, 2011 — 2016)
• «Мародер» (Книга Беркема аль Атоми)

Аниме и манга

• Кровавый понедельник
• Steins;Gate (визуальная новелла)

Компьютерные игры

• Deus Ex
• Splinter Cell
• The Moment of Silence

См. также

• СОУД
• Радиоэлектронный центр в Лурдесе
• Frenchelon
• Onyx (спецслужба)
• PRISM (программа разведки)
• Список программ компьютерного слежения и радиоэлектронной разведки по странам

Литература

• Вартанесян В. А. Радиоэлектронная разведка. — М.: Воениздат, 1975.
• Bamford J. The Puzzle Palace. — Penguin, 1983. — ISBN 0-14-0067-48-5.
• Bamford J. Body of Secrets: Anatomy of the Ultra-Secret National Security Agency. — Anchor, 2002. — ISBN 0-38-5499-08-6.
• Bamford J. The Shadow Factory: The Ultra-Secret NSA from 9/11 to the Eavesdropping on America. — Doubleday, 2008. — ISBN 0-38-5521-32-4.
• Hager N. Secret Power, New Zealand’s Role in the International Spy Network. — Nelson, NZ: Craig Potton Publishing, 1996. — ISBN 0-908802-35-8.
• Keefe P.R. Chatter: dispatches from the secret world of global eavesdropping. — New York, NY: Random House Publishing, 2005. — ISBN 1-4000-6034-6.

Ссылки

• [www.fas.org/irp/program/process/echelon.htm ECHELON] на сайте федерации американских ученых

Отрывок, характеризующий Эшелон (секретная служба)

– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.