Ээт
| Ээт |
|---|
Ээ́т (др.-греч. Αἰήτης, Аэт; груз. აიეტი) — в древнегреческой мифологии царь Колхиды[1], сын Гелиоса и Персеиды (Персы)[2] (либо Гелиоса и Антиопы[3]), брат Пасифаи и Кирки[4].
По Евмелу, был царем Эфиры и, уходя в страну колхов, передал власть Буну[5]. По Эпимениду, коринфянин, сын Эфиры[6]. Жена Идия (либо Еврилита[7]). Дети Медея и Халкиопа[8], а также Апсирт.
Для него Гефест выковал упряжку железных быков[9]. В наиболее распространённой версии, Ээт дал Ясону задание запрячь этих быков и вспахать землю, что тот выполнил с помощью Медеи.
Согласно Диодору, убит в сражении аргонавтом Мелеагром[10]. По версии, нагнал аргонавтов в земле скифов[11].
Согласно Страбону, имя Ээт часто встречается среди жителей Колхиды, а около Фасиса показывали город Эю[12]. Мимнерм помещает жилище Ээта в океане на востоке, за пределами обитаемого мира[13].
См. также
Напишите отзыв о статье "Ээт"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т.2. С.675
- ↑ Гесиод. Теогония 958; Гомер. Одиссея X 137; Гигин. Мифы. Введение 36
- ↑ Евмел. Коринфиака, фр.3 Бернабе = Схолии к Пиндару. Олимпийские песни XIII 75
- ↑ [mythology.sgu.ru/mythology/linc_personag/pasifaya.htm Пасифая]
- ↑ Павсаний. Описание Эллады II 3, 10
- ↑ Эпименид, фр.11 Якоби
- ↑ Навпактика, фр.6 Бернабе
- ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека I 9, 1.23-24.28; Э VII 14
- ↑ Нонн. Деяния Диониса XXIX 200
- ↑ Диодор Сицилийский. Историческая библиотека IV 48, 4, по Дионисию Скитобрахиону
- ↑ Софокл. Скифы, фр.546-549 Радт
- ↑ Страбон. География I 2, 39 (стр.45)
- ↑ Страбон. География I 2, 40 (стр.46)
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ээт
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
