Турецкое Подолье

Подольский эялет ( тур. Podolya Eyaleti, Kamaniçe Eyaleti; укр. Подільський еялет; польск. Ejalet podolski; рум. Eyaletul Podolia) — эялет Османской империи с 1672 по 1699 годы, занимавший территорию Подолья (на юго-западе Украины и северо-востоке Молдавии), к северу от Едисана.

Бучачский мир, заключённый 16 или 18 октября 1672 года между Речью Посполитой и Османской империей, завершил первый этап Польско-османской войны (1672—1676). Король Михаил Вишневецкий, не в состоянии собрать достаточную армию против османов, уступил территорию Подолья османам и согласился платить ежегодную дань в размере 22 000 талеров.

Чтоб предотвратить турецкую угрозу Польско-Литовскому Содружеству, король Ян III Собесский построил недалеко от Каменец-Подольской крепости — Окопы Святой Троицы. В 1699 году Каменец-Подольский с прилегающими территориями был возвращен Польше, возглавляемой королём Августом II Сильным, в соответствии с Карловицким договором.

Административно-территориальное деление

• Каменецкий санджак
• Барский санджак
• Меджибожский санджак
• Язловецкий санджак

Губернаторы

• Халиль Кюстендили-паша (1672–1676, 1677–1680)
• Ибрагим Арнаут-паша (1676—77)
• Ахмед Дефердар-паша (1680—82)
• Абд-ар-Рахман Арнаут-паша (1682—84)
• Махмуд Токатли-паша (1684)
• Мустафа Бозоклу-паша (1685—86)
• Хусейн Бошнак Сари-паша (1686—88)
• Ахмед Еген-паша (1688—89)
• Мустафа Каграман-паша (1689—99)

Литература

• Kołodziejczyk Dariusz [www.jstor.org/stable/41036452 Ottoman Podillja: The Eyalet of Kamjanec', 1672-1699] (англ.). — 1992. — P. 87-101.

Отрывок, характеризующий Турецкое Подолье

Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.