Беркович, Эяль

Эяль Беркович
Общая информация
Прозвище	Косе́м (ивр. ‏הקוסם‏‎ — Волшебник), Берко
Родился	2 апреля 1972(1972-04-02) (52 года) Нагария, Израиль
Гражданство	Израиль
Рост	172 см
Вес	61 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1989—1996	Маккаби (Хайфа)	192 (36)
1996—1997	Саутгемптон	28 (4)
1997—1999	Вест Хэм Юнайтед	65 (10)
1999—2001	Селтик	32 (9)
2001	→  Блэкберн Роверс	11 (2)
2001—2004	Манчестер Сити	56 (7)
2004—2005	Портсмут	22 (2)
2005—2006	Маккаби (Тель-Авив)	25 (2)
1989—2006	Итого	431 (72)
Национальная сборная**
1989	Израиль (до 18)	1 (0)
1991—1993	Израиль (до 21)	11 (1)
1992—2004	Израиль	78 (9)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Эя́ль Бе́ркович (ивр. ‏איל ברקוביץ‏‎; 2 апреля 1972) — израильский футболист и спортивный комментатор. Двукратный чемпион Израиля и трёхкратный обладатель Кубка Израиля в составе команды «Маккаби» (Хайфа), самый полезный игрок сезона 1993/94 в Национальной лиге Израиля. В чемпионате Шотландии 2000/01 года провёл первую половину сезона в составе будущих чемпионов, команды «Селтик».

Спортивная карьера

Выступления в Израиле

Эяль Беркович — воспитанник футбольной школы хайфского «Маккаби», куда он пришёл в десять лет. В 1989 году он провёл свой первый матч за юниорскую (до 18 лет) сборную Израиля, а с 1991 года выступал за молодёжную сборную страны. Первый гол за сборную провёл в матче со сборной Кипра, в котором вышел на замену. Свой первый матч в Национальной лиге Израиля Эяль провёл также в 1989 году.

В 1991 году Беркович был одним из лидеров хайфского «Маккаби», завоевавшего в тот год и чемпионский титул, и Кубок Израиля. В 1993 году он забил победный гол в финале Кубка Израиля, вторично завоевав этот трофей. В 1994 году он второй раз стал чемпионом Израиля, возглавил Национальную лигу по числу результативных передач (16) и был признан самым полезным игроком лиги, а в 1995 году в третий раз стал с командой обладателем Кубка Израиля. В 1992 году Беркович был одним из игроков сборной Израиля, победившей команду Франции на «Парк де Пренс», и забил в этом матче второй из трёх голов израильтян.

Карьера за границей

В 1996 году «Маккаби» одолжил Берковича английскому клубу «Саутгемптон». Беркович провёл там большую часть сезона и сыграл важную роль в сенсационной победе над чемпионами «Манчестер Юнайтед» со счётом 6:3, забив два гола и сделав результативную передачу.

В июле 1997 года Беркович перешёл в другой английский клуб, «Вест Хэм Юнайтед». За его переход клуб заплатил 1,75 млн фунтов стерлингов. После двух сезонов в Премьер-лиге Берковича продают в шотландский «Селтик» за 5,75 млн фунтов, рекордную по тем временам сумму как для Израиля, так и для Шотландии. В «Селтике» Беркович провёл полтора сезона, но его капризное поведение, недостаточно эффективная игра и конфликты с тренером Мартином О’Нилом и другими игроками заставили будущих чемпионов Шотландии расстаться с ним в начале 2001 года. Сезон он закончил в «Блэкберн Роверс», а потом был продан за полтора миллиона фунтов в «Манчестер Сити». В январе 2004 года, несмотря на любовь болельщиков, Берковича из-за конфликта с тренером Кевином Киганом продали в «Портсмут», где он сыграл важную роль в борьбе за выживание в Премьер-лиге. Тем не менее, с начала нового сезона он не сумел закрепиться в основном составе, рассорился с тренером Гарри Реднаппом и в январе 2005 года вернулся в Израиль.

Возвращение в Израиль и окончание карьеры

Сезон 2005/06 Беркович провёл на родине, в Израиле, выступая за тель-авивский «Маккаби». Несмотря на звёздный состав, за который ещё до начала сезона клуб стали называть «Галактикос», сезон у тель-авивцев не задался. 7 мая 2006 года Беркович заявил о своём уходе из футбола.

После окончания активной карьеры Беркович работает спортивным комментатором. По окончании сезона 2013/14 годов в израильской лиге Беркович был назначен на должность главного менеджера футбольной команды «Хапоэль» (Тель-Авив). Он таке является директором спортивной детско-юношеской футбольной школы в пригороде Хайфы Нешере, где в команде мальчиков 2001 года рождения играет его сын Том.

Скандалы и отношение в обществе

Беркович отличается взрывным характером. Это выливалось в частые конфликты с партнёрами по клубам и сборной Израиля. В последний год карьеры Беркович был дисквалифицирован на шесть матчей за оскорбления судьи. Уже после окончания игровой карьеры он попал в суд и был приговорён к штрафу и общественным работам за нападение на тренера детской команды, где играл его сын. Автобиография Берковича «Волшебник» также вызвала скандал из-за резкой критики ряда людей, в ней упоминавшихся.

В 2009 году былые игровые успехи Берковича были дважды отмечены: в Израиле он был признан одним из пяти лучших футболистов в истории страны, а английской газетой «Times» он был включён в список десяти лучших полузащитников за историю английской Премьер-лиги.

В начале 2010 года Беркович, никогда до этого не занимавшийся тренерской работой, вёл кампанию за своё назначение главным тренером сборной Израиля. На пресс-конференции 17 февраля он заявил, что его назначения ждёт вся страна. Но вскоре тренером сборной был назначен Луис Фернандес.

Ссылки

• [maccabi-haifafc.walla.co.il/ts.cgi?tsscript=player&id=2118 Профиль на сайте клуба «Маккаби» (Хайфа)]  (иврит)
• [www.123football.com/players/b/eyal-berkovic/index.htm Эяль Беркович на портале 123football.com]  (англ.)
• [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=9726 Статистика на soccerbase.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Беркович, Эяль

Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».