Ран, Эяль

Эяль Ран
Место проживания	Кирьят-Оно, Израиль
Место рождения	Кирьят-Оно, Израиль
Рост	183 см
Вес	70 кг
Начало карьеры	1992
Завершение карьеры	2001
Рабочая рука	правая
Призовые, долл.	492 055
Одиночный разряд
Матчей в/п	16 — 39
Титулов	0
Наивысшая позиция	138 (21 апреля 1997)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	2-й круг (1996, 1997)
Парный разряд
Матчей в/п	31 — 62
Титулов	1
Наивысшая позиция	71 (11 октября 1999)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	2-й круг (2001)
Франция	2-й круг (1999)
Уимблдон	2-й круг (2000)
США	1-й круг
Завершил выступления

Эя́ль Ран (ивр. ‏אייל רן‏‎, англ. Eyal Ran; род. 21 ноября 1972 в Кирьят-Оно) — израильский профессиональный теннисист и теннисный тренер. Капитан сборной Израиля в Кубке Дэвиса в 2009 году, дошёл с командой до полуфинала Мировой группы.

Спортивная карьера

Первых успехов в ранге профессионала Эяль Ран добился в 1992 году, когда выиграл два внутренних турнира в Израиле и был приглашён в сборную страны на матч Кубка Дэвиса со сборной Венгрии. Осенью того же года Ран стал чемпионом Израиля в одиночном разряде.

В 1993 году одержал свою первую победу над игроком из первой сотни рейтинга, взяв верх над Йонасом Свенссоном в первом круге турнира в Лонг-Айленде. Во втором круге ему удалось взять сет у третьей ракетки мира Стефана Эдберга, но в итоге швед оказался сильнее. В 1994 году в Вайдене (Германия) он вышел в свой первый финал турнира класса ATP Challenger в паре с чилийцем Габриэлем Сильберстейном. До конца года он побывал с разными партнёрами ещё в двух финалах.

В 1995 году Ран выиграл в Схевенингене (Нидерланды) свой первый «челленджер» в парах (партнёр — румын Андрей Павел), а в Гоа дошёл до первого в карьере одиночного финала «челленджера». После этого он повторял этот результат три года подряд, в Ахмадабаде (Индия), Делрей-Бич (США) и Ольбии (Италия). В апреле 1997 года, после второго и последнего в карьере выступления в основной сетке турнира Большого шлема в Австралии поднялся на 138 место в рейтинге в одиночном разряде, высшее в своей одиночной карьере. В ноябре 1999 года выиграл турнир ITF Futures в Бангкоке.

В конце 1990-х годов Ран стал больше внимания уделять игре в парах. В 1997 году он с Олегом Огородовым (Узбекистан) выходит в финал турнира АТР в Ченнае (Индия), победив в полуфинале фаворитов турнира Рика Лича и Джонатана Старка, а потом повторяет этот успех в Ташкенте с марокканцем Хишамом Арази. За 1998 год он выиграл три «челленджера», а в 1999 году на Открытом чемпионате Франции впервые дошёл до второго круга в парном турнире Большого шлема. До конца года финал турнира АТР в Амстердаме, полуфинал в Сан-Марино и выход во второй круг Открытого чемпионата США позволили ему подняться до 71-го места в рейтинге игроков в парном разряде.

В мае 2000 года Ран с Гастоном Этлисом дошёл до полуфинала турнира ATP в Мюнхене, а в сентябре выиграл с Альберто Мартином единственный в карьере турнир АТР в Бухаресте. Однако ему не удалось развить свой успех, и после Уимблдонского турнира 2001 года в 28 лет он завершил активную карьеру.

Участие в финалах турниров АТР за карьеру

Парный разряд (4)

Победа (1)

Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
11 сен 2000	Открытый чемпионат Румынии, Бухарест	Грунт	Альберто Мартин	Девин Боуэн Мариано Худ	7-64, 6-1

Поражения (3)

Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
7 апр 1997	Gold Flake Open, Ченнай, Индия	Хард	Олег Огородов	Махеш Бхупати Леандер Паес	6-7, 5-7
8 сен 1997	Открытый чемпионат Ташкента, Узбекистан	Хард	Хишам Арази	Винченцо Сантопадре Винсент Спейди	4-6, 7-6, 0-6
2 авг 1999	Открытый чемпионат Нидерландов, Амстердам	Грунт	Девин Боуэн	Шенг Схалкен Паул Хархёйс	3-6, 2-6

Тренерская карьера

После нескольких лет в торговле недвижимостью в США, в разгар конфликта между израильскими теннисистами и национальной теннисной федерацией, Ран получил предложение от уходящего в отставку капитана сборной Израиля в Кубке Дэвиса Одеда Яакова занять этот пост. Его первым матчем в качестве капитана сборной стал матч 2005 года против сборной Зимбабве за право остаться в Первой евро-африканской группе. Израильтяне выиграли этот матч, а через два года вернулись в Мировую группу после победы 3-2 над сборной Чили. Высшим успехом сборной под руководством Рана стал выход в полуфинал Мировой группы в 2009 году после побед над сборными Швеции и России.

Ссылки

• [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)

• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

• [israeltennis.com/1player.asp?id=3 Профиль на сайте Israeltennis.com]  (иврит)

Отрывок, характеризующий Ран, Эяль

– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.