Ахен
| Город
Ахен
Aachen
|
Ахен (нем. Aachen [ʔaːχən], рип. Oche, лат. Aquisgranum, нидерл. Aken, фр. Aix-la-Chapelle) — город в Германии, земля Северный Рейн-Вестфалия. Расположен в месте, где смыкаются три страны: Германия, Бельгия и Нидерланды, в 4—5 км от границ с последними двумя странами.
Известный с античных времён бальнеологический курорт. Центр каменноугольного бассейна. К югу от города начинается национальный парк Эйфель.
Содержание
Географическое положение
Расположен в месте, где смыкаются три страны: Германия, Бельгия и Нидерланды, в 4—5 км от границ с последними двумя странами. К югу от города начинается национальный парк Эйфель.
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Население
- 1885 год: 95 725 человек, из них 88 377 католиков, 6 022 протестанта.
- 2005 год: 257 тысячи жителей.
- 31 декабря 2007 года: 259 030 жителей
- 31 декабря 2008 года: 259 269[3]
- 31 декабря 2009 года: 258 380[4]
- 31 декабря 2010 года: 258 664[2]
- 31 декабря 2011 года: 260 454[2]
До конца XVIII века город насчитывал около 20 000 жителей, но в конце XIX века, благодаря индустриализации и урбанизации Ахен переступил рубеж в сто тысяч жителей. Несмотря на потери в обеих мировых войнах двадцатого века, количество жителей продолжало расти, и в 1960-е годы превысило 160 тысяч человек. Включение в состав общины Ахенского пригорода Буртшайда в 1972 году увеличило число жителей с 177 до 240 тысяч человек. Сегодня количество жителей растёт на 0,94 % в год, не в последнюю очередь благодаря непрекращающемуся потоку студентов.
История
Основание Ахена относится ещё к эпохе римлян, которые заложили город из-за минеральных источников и назвали его Aquisgranum, вероятно, в честь Аполлона Грануса. В первый раз эти источники упоминаются при императоре Александре Севе́ре.
В начале Средних веков Ахен часто служил резиденцией франкских королей[5], но своим блеском он обязан Карлу Великому, который в конце 790-х годов сделал Ахенский дворец своей зимней резиденцией, а в 807 году — столицей Франкского государства. Карл умер и был похоронен в Ахене в 814 году. Он почитается как святой покровитель города.
С 1306 года Ахен имел статус «вольного города святого римского престола». Здесь короновались императоры, происходили императорские сеймы (всего 17). В 1531 году в Ахене был последний раз коронован император Священной Римской империи Карл V. Перенесение акта коронования во Франкфурт, религиозные распри XVI и XVII столетий, сильный пожар 1656 года привели к упадку города.
Влияние города было незначительным и ограничивалось воздействием на ближайшее бенедиктинское аббатство и небольшой окрестный городок. Высокий уровень проституции и некоторый интерес к горячим источникам позволил привлечь небольшие средства в экономику города. Приезжие посещали источники в основном для лечения сифилиса и лишь с XIX века для лечения ревматизма. В 1668 году здесь был проведен первый Ахенский конгресс закончивший Деволюционную войну. Второй съезд в Ахене завершил в 1748 году Войну за Австрийское наследство, третий конгресс в 1818 году относился к периоду решения вопросов связанных с судьбой постреволюционной Франции.
Во время войны времён французской революции Ахен в 1793 году был занят французами и по мирному договору в Люневилле 1801 года перешёл к Франции, при этом был сделан главным городом Рурского департамента. В 1815 году город перешёл к Пруссии.
В 1885 году Ахен насчитывал 111 196 жителей, а Ахенский округ — 554 568 жителей, из них 519 753 католика, 20 264 протестанта, 77 христиан других вероисповеданий и 4429 евреев. Весь округ занимал пространство в 4154 км² и имел 11 уездов.
Во время Второй мировой войны Ахен был взят армией США и стал первым немецким городом, захваченным силами антигитлеровской коалиции.
Ахен делится на старый внутренний город и на новый внешний; кроме того, есть ещё несколько красивых мест за старой городской стеной.
Архитектура
В конце XIX века из 27 церквей, находящихся в городе, наиболее примечателен Ахенский собор. Ядром его служит императорская капелла (Pfalzkapelle), построенная около 796 по инициативе Карла Великого Одоном Мецским в византийском стиле и освящённая в 804 году Папой Львом III. Капелла упоминается во французском названии Ахена — Aix-la-Chapelle (Экс-ля-Шапель), где Aix происходит от лат. aqua / древнегерм. ahha — «вода», и фр. chapelle — «капелла».
Из других церквей Ахена замечательны церкви святого Петра и Марии. Последняя считается одной из самых красивых церковных построек конца XIX века. Кроме того, в Ахене находится евангелическая церковь. Здание старой синагоги в мавританском стиле было разрушено во время погромов хрустальной ночи. На этом же месте с 1995 года расположено здание новой синагоги, возведенное по проекту Альфреда Якоби.
Площадь рынка украшает Ахенская ратуша в готическом стиле, датированная 1353 годом. Находящаяся с правой стороны от неё башня Грануса сохранилась от королевского пфальца. Внутри ратуши находится зал, в котором короновалось 85 германских императоров и 11 императриц. Она также была реставрирована, и стены её покрыты фресками, представляющими сцены из жизни Карла Великого, работы Альфреда Ретеля и Иозефа Керена. (Вследствие пожара 29 июня 1888 года ратуша значительно пострадала, особенно 2 боковые башни). Перед ратушей находится фонтан с бронзовой статуей Карла Великого, воздвигнутой в 1620 году.
Из других общественных зданий следует упомянуть: так называемый «Новый Редут» с концертным залом и пристроенным к нему новым кургаузом, «Элизенбруннен» в дорическом стиле, громадный госпиталь Мариахильф (построен 1848—1865), оконченная постройкой в 1870 году великолепная политехническая школа в стиле ренессанс и т. д. Восстановлен замок Франкенберг, по (не соответствующему действительности) преданию служивший любимым местопребыванием Карла Великого: легенда говорит, что под землёй вблизи замка лежит волшебное кольцо, принадлежавшее Фастраде. Под чарами кольца Карл влюбился в Фастраду, а после смерти её неохотно покидал город, где кольцо находилось, и даже сделал его своей столицей (Петрарка, письмо кардиналу Колонне, 1330 год).
Общественные организации XIX века
В конце XIX века Ахен служил местопребыванием администрации округа: в нём находится общий суд, ремесленный суд, имперский банк, коммерческий и промышленный суд и торговая палата.
Учебные и благотворительные организации
Ахен — город студентов, центральная часть города почти наполовину состоит из зданий Рейнско-Вестфальского технического университета Ахена (RWTH). В городе также находится высшее специальное учебное заведение города Ахен (FH-Aachen), католические гимназии, реальные школы, школа для усовершенствования ремесленников, монастырская школа, институт для глухонемых и около 40 начальных школ. Большое количество учебных заведений в городе отразилось также на архитектуре города: на фоне доминирующих пяти- и шести-этажных зданий резко выделяются всего пять высотных строений, среди них студенческие общежития[6].
Из благотворительных учреждений: госпиталь Мариахильф, госпиталь святого Винцента для неизлечимо больных, Алексеевский дом для умалишённых с воспитательным заведением для слабоумных детей, заведение святой Анунциаты для сумасшедших женского пола, Марианинское родовспомогательное заведение, сиротский дом и ремесленное заведение.
Экономика в XIX веке
Благосостояние Ахена в те годы находилось в связи как со знаменитыми ещё с древних времён минеральными источниками, так и со значительно развитой, особенно благодаря открытию в то время громадных залежей каменного угля, промышленностью и оживлённой торговлей. Уже в XII веке золотые, серебряные и граверные изделия Ахена пользовались хорошей репутацией. Особенно процветало также суконное производство. В обоих городах — Ахене и Буртшайде — в 1872 году насчитывалось: 62 суконные фабрики, 26 прядильных заведений, 13 заведений для прядения наволочных сетей, 9 чесальных фабрик, 18 фабрик для изготовления иголок и булавок, 16 табачных фабрик, 3 перчаточных фабрики; кроме того, в нём много чугунолитейных заводов, фабрик для производства машин, сукнострижных ножниц и паровых котлов и множества других вещей. Благодаря своему положению при соединении многих железных дорог, Ахен стал также очень оживлённым торговым центром. Кроме произведений местной промышленности, торговля производится ещё шерстью, хлебом, вином, кожей, мехами, деревом, металлами, каменным углём и т. п. Он служил хлебным рынком для Бельгии и средоточием многих горнозаводских обществ.
Наука и образование
В Германии город знаменит своим техническим университетом, который славится высоким уровнем инженерного образования. Университет входит в TU 9 (ассоциация девяти лучших технических университетов Германии) и IDEA League (ассоциация пяти ведущих вузов Европы). В него входит большое количество институтов, разбросанных по всему Ахену. Присутствие в городе крупнейшего технического университета Германии и ряда других весомых учебных заведений делают Ахен настоящим технологическим и научным центром. В городе расположены десятки исследовательских институтов, лабораторий и конструкторских бюро. В Ахене разрабатываются автомобильные моторы, электротехника, программное обеспечение, медицинская техника, армейская, авиационная и космическая техника. Центром развития медицинской науки является уникальный медицинский центр «Университетская клиника Ахена».
Природа
Краеведение
В мире палеоботаники Ахен известен с середины XIX века своими песчаными отложениями, содержащими фоссилизированные части растений. Так называемая ахенская формация относится к верхнему мелу (сантон, 82-86 миллионов лет), область распространения — лесной массив южнее Ахена, базис Лоусберга и Сальваторберг. В песках ахенской формации находят куски окремнелой древесины со следами ходов древоточцев а также окаменелые ветви, шишки и орешки, отпечатки листьев конца мезозойской эры. Растительные остатки этого периода встречаются на планете гораздо реже, чем, например, отпечатки растений каменноугольного периода (которыми Ахен тоже известен).
Спорт
В городе существует футбольный клуб «Алемания». В качестве клуба Второй бундеслиги (второй по силе в Германии) завоевал право участвовать в Кубке УЕФА в сезоне 2004/2005. 2 декабря 2004 года во встрече с «Зенитом» клуб на последних минутах добился ничьей, тем самым лишив российский клуб права участия в следующем раунде.
В сезоне 2006/2007 клуб участвовал в чемпионате Германии в бундеслиге.
С 1924 года в городе проходит фестиваль CHIO Aachen, считающийся самым престижным конноспортивным событием в мире. В 2008 году страной-партнером фестиваля стала Российская Федерация.[3]
Музеи
Музыка и искусство
В городе живёт и трудится музыкант Эрнст Вавра, который основал и продюсирует музыкальный коллектив Alphawezen, а также современный балетный проект «0110move». Также в Ахене проживает вокалист, автор текстов и продюсер известной группы Unheilig Бернд Граф. В Ахене родился и до сих пор проживает известный современный классический и cross-over скрипач Дэвид Гаррет, Дэвид регулярно даёт концерты в Оперном театре родного города.
Города-побратимы
-
графство Арлингтон (англ. Arlington County), Виргиния, США -
Галифакс (англ. Halifax), Англия, Великобритания -
Кейптаун (англ. Cape Town, африк. Kaapstad, коса: iKapa), Южная Африка -
Кострома, Россия -
Наумбург (нем. Haumburg), Саксония-Анхальт -
Нинбо (кит. трад. 寧波, упр. 宁波, пиньинь: Níngbō), Китай -
Реймс (фр. Reims), Франция -
Рош ха-Аин (ивр. רֹאשׁ הָעָיִן), Израиль -
Толедо (исп. Toledo), Испания
Известные уроженцы и жители
- См. также Родившиеся в Ахене
- Реберг, Карл-Зигберт — немецкий социолог
- Мис ван дер Роэ, Людвиг — архитектор-модернист
- Жирарден, Дельфина де — французская писательница
- Гёц, Карл Отто — художник-абстракционист
- Паулина фон Маллинкродт (1817—1881) — католическая святая
- Der Graf — музыкант, основатель группы Unheilig
- Гарретт, Дэвид — скрипач-виртуоз
- В Ахене умер в 1892 г. находившийся здесь на лечении Михаил Валентинович Шаховской-Глебов-Стрешнев — супруг последней владелицы подмосковной (ныне в черте Москвы) усадьбы Покровское-Стрешнево Евгении Фёдоровны Шаховской-Глебовой-Стрешневой (урожд. фон Бреверн).
Напишите отзыв о статье "Ахен"
Примечания
- ↑ [www.az-web.de/sixcms/detail.php?template=az_detail&id=1029548&_wo=News:Topnews&_g=Aachen:-Marcel-Philipp-ist-neuer-Oberbuergermeister «Marcel Philipp ist neuer Oberbürgermeister»], Aachener Zeitung (Проверено 30 августа 2009)
- ↑ 1 2 3 [www.it.nrw.de/statistik/a/daten/amtlichebevoelkerungszahlen/rp3_dez2011.html Information und Technik Nordrhein-Westfalen (IT.NRW) - Bevölkerung im Regierungsbezirk Köln]
- ↑ 1 2 [itogi.ru/Paper2008.nsf/Article/Itogi_2008_07_13_01_3564.html Статья о CHIO 2008, Журнал «Итоги»]
- ↑ [www.it.nrw.de/statistik/a/daten/amtlichebevoelkerungszahlen/index.html Information und Technik Nordrhein-Westfalen (IT.NRW) — Amtliche Bevölkerungszahlen]
- ↑ [geosfera.info/evropa/germaniya/615-gorod-ahen-gorod-koroley-v-germanii.html Город королей]
- ↑ [skyscraperpage.com/diagrams/?cityID=558 Aachen Skyscraper Diagram — SkyscraperPage.com]
Библиография
- Debey, «Die Münsterkirche zu Aachen und ihre Wiederherstellung» (Ахен, 1851).
- Quix, «Hist. Beschreibung der Münsterkircne zu Aachen» (Ахен, 1840).
- Бок (Bock), «Der Reliquienschatz des LiebfrauenMünsters zu Aachen» (Ахен, 1860).
- Бок (Bock), «Karls d. Gr. Pfalzkapelle und ihre Kunstschätze», (2 т., Кёльн, 1867).
- Гаген, «Geschichte Aachens von seinen Anfängen bis zur neuesten Zeit» (2 т., Ахен, 1873—74).
- Квикс, «Geschichte der Stadt Aachen, nach Quellen bearbeitet» (2 т., Ахен, 1841).
- Кессель (Kessel), «Geschichtliche Mittheilungen über die Heiligthümer der Stiftskirche zu Aachen» (Кёльн, 1874).
- Лерш, "Aachener Recbtsdenkmäler (Бонн, 1871).
- Лерш, «Neuester Führer in und um Aachen» (3-е изд., Ахен, 1881).
- Лерш, «Zeitschrift des Aachener Geschichtsvereins» (Ахен, с 1879).
- Лерш, «Aachen, Burtscheid und seine Umgebung» (4-е изд., Ахен, 1865).
- Нольтен (Nolten), «Archäologische Beschreibung der Münster- und Krönungskirche zu Aachen», (Ахен, 1818).
- Флосс (Floss), «Geschichtliche Nachrichten über die Aachener Heiligthümer» (Бонн, 1885)
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Ссылки
- [itogi.ru/Paper2008.nsf/Article/Itogi_2008_07_13_01_3564.html Статья о CHIO 2008, Журнал «Итоги»]
- [postcards.org.ua/gruss_aus_aachen.html Ахен в филокартии — коллекция почтовых отправлений «Gruss aus Aachen» начала века.]
| ||||||||
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ахен
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.
В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
