Каспрович, Эразм Лукаш
| Эразм Лукаш Каспрович | |
| Род деятельности: |
издатель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Эразм Лукаш Каспрович (польск. Erazm Łukasz Kasprowicz; 1 июня 1835, Загуже, ныне в составе Клобуцка — 22 ноября 1922, Лейпциг) — польский издатель, работавший в Германии.
С 12-летнего возраста работал в издательстве и книжной лавке Фридлейна в Кракова. В 1854 г. перебрался в Лейпциг, работал в польском издательстве Бобровича вплоть до его ликвидации в 1859 г., после чего поступил в издательскую фирму «Брокгауз». В 1860 г. по инициативе Каспровича издательство начало выпускать книги на польском языке, открыв книжную серию «Biblioteka Pisarzy Polskich» (Библиотека польских писателей); всего за 4 года вышла 81 книга. С началом Польского восстания 1863 года Каспрович предпринял попытку перебраться в Польшу и примкнуть к нему, однако из-за полицейского надзора так и не добрался до места основных событий, непродолжительное время исполнял обязанности управляющего в галицийском имении графа Северина Уруского.
Вернувшись в Лейпциг в 1864 г., Каспрович, не прекращая работы в «Брокгаузе», открыл одновременно собственное издательство «Slavische Buchhandlung», которым занимался до конца жизни (от работы в «Брокгаузе» он вынужден был по состоянию здоровья отказаться в 1909 году). В своём издательстве Каспрович выпускал польские и русские книги, по тем или иным причинам (чаще всего политическим) рискованные и неудобные для выпуска в «Брокгаузе». В частности, в 1884—1889 гг. Каспрович напечатал (в трёх выпусках) польский перевод первого тома «Капитала» Карла Маркса, подготовленный группой молодых польских революционеров (Станислав Крусинский, Казимир Плавинский, Мечислав Бшезинский, Юзеф Семашко и Людвик Кшивицкий)[1].
Многие русские издания Каспровича выпускались в сотрудничестве с А. И. Герценом. В частности, в 1876 г. в Лейпциге было переиздано подготовленное Герценом в Лондоне «Путешествие из Петербурга в Москву» Александра Радищева. У Каспровича увидели свет многие ценные источники по различным революционным эпизодам в российской истории — в частности, записки Н. А. Саблукова об убийстве императора Павла I, мемуарные записки декабристов Сергея Трубецкого и Ивана Якушкина, «Материалы для биографии К. Ф. Рылеева», «Общество пропаганды в 1849: Собрание секретных бумаг и высочайших конфирмаций» (материалы по делу петрашевцев). Каспрович также выпустил книгу нецензурных стихотворений Петра Шумахера.
После смерти Каспровича его издательство было приобретено берлинским издателем Иваном Ладыжниковым.
Напишите отзыв о статье "Каспрович, Эразм Лукаш"
Примечания
- ↑ [library.ua/m/articles/view/%D0%98%D0%97-%D0%98%D0%A1%D0%A2%D0%9E%D0%A0%D0%98%D0%98-%D0%9F%D0%95%D0%A0%D0%92%D0%9E%D0%93%D0%9E-%D0%9F%D0%9E%D0%9B%D0%AC%D0%A1%D0%9A%D0%9E%D0%93%D0%9E-%D0%98%D0%97%D0%94%D0%90%D0%9D%D0%98%D0%AF-%D0%9A%D0%90%D0%9F%D0%98%D0%A2%D0%90%D0%9B%D0%90-%D0%9A-%D0%9C%D0%90%D0%A0%D0%9A%D0%A1%D0%90 А. В. Уроева. Из истории первого польского издания «Капитала» К. Маркса] // «Вопросы истории». — 1955. — № 3. — C. 109—115.
Отрывок, характеризующий Каспрович, Эразм Лукаш
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
