Яламов, Эдуард Спиридонович

Эдуард Спиридонович Яламов
Генеральный директор Федерального Государственного Унитарного Предприятия «Производственное объединение «Уральский оптико-механический завод»
1988 год — 21 июля 2005 года
Преемник:	Сергей Валерьевич Максин
Рождение:	3 декабря 1938(1938-12-03) посёлок Медный Рудник, Свердловская область, РСФСР, СССР
Смерть:	21 июля 2005(2005-07-21) (66 лет) Екатеринбург, Российская Федерация
Место погребения:	Широкореченское кладбище
Образование:	Уральский политехнический институт имени С. М. Кирова
Профессия:	инженер-технолог
Награды:

Эдуа́рд Спиридо́нович Яла́мов (3 декабря 1938 года, Верхняя Пышма — 21 июля 2005 года, Екатеринбург) — советский и российский управленец, директор (1988—2005) Федерального Государственного Унитарного Предприятия "Производственное Объединение «Уральский оптико-механический завод»

Биография

Эдуард Спиридонович Яламов родился 3 декабря 1938 года в Верхней Пышме Свердловской области.

Его отец, Спиридон Павлович, был классным специалистом в цветной металлургии, успешно продвигался по служебной лестнице. Но начавшаяся война внесла в жизнь Яламовых свои коррективы. Глава семьи ушёл добровольцем на фронт, где погиб в 1944 году.

После окончания школы Яламов-младший продолжил учебу в Уральском политехническом институте. По окончании УПИ в 1961 году Эдуард поступил инженером-технологом на Уральский оптико-механический завод, где к 1988 году стал генеральным директором.

Несколько раз Эдуарду Спиридоновичу предлагали занять министерское кресло. Однажды, он таки решился круто изменить судьбу. Переехал в Москву, стал вживаться в работу. Но все рухнуло в считанные дни. Оказывается, выдвижение Яламова не было согласовано со Свердловским обкомом партии. И Эдуарда Спиридоновича Яламова вернули на Урал.

С 1997 года под руководством Э. С. Яламова в объединении бурно развивается производство светотехнической аппаратуры, разработан ряд оптических приборов — визиров для пилотируемых станций «Мир», «Салют» и «Прогресс». К разработке и выпуску медицинского оборудования УОМЗ приступил в конце 1980- х годов, вступив на сложный путь конверсионных преобразований. Сегодня во всех родильных домах Екатеринбурга имеются инкубаторы для новорожденных, произведенные на Уральском оптико механическом заводе. Предприятие также выпускает фототерапевтический облучатель для лечения желтухи, дефибилятор, открытый неонатальный реанимационный стол. Окулисты по достоинству оценили выпускаемый заводом набор линз для подбора очков. В дополнение к нему разработан синоптофор — прибор для исправления косоглазия и проектор офтальмологических знаков.

Сегодня медтехника УОМЗ не уступает зарубежным аналогам. Светильники наружного освещения, спутниковые системы определения координат — это сегодняшний день завода. Выпуск электронных тахеометров — это планы на перспективу. Э. С. Яламов с 1994 года являлся членом президиума Союза предприятий оборонных отраслей промышленности Свердловской области, и с 1999 года — советником Российской академии ракетных и артиллерийских наук.

Эдуард Спиридонович был большим любителем и ценителем физкультуры и спорта. В середине 1980- х годов он взял под опеку хоккейную команду «Луч», небезуспешно выступавшую на чемпионате СССР. Спортивный клуб УОМЗ «Луч» воспитал таких известных атлетов и тренеров, как Ольга Котлярова, Татьяна Егорова, Риф Табабилов, Юрий Зайков, Константин Кривохижин, Борис Вашляев. Были введены в эксплуатацию Дом спорта и манеж, в которых проводились и проводятся соревнования российского уровня. Здесь же проводятся турниры по легкой атлетике. В секциях и кружках занимаются спортом две с половиной тысячи детей и две тысячи сотрудников завода. «Фирменные» соревнования спортивного клуба по легкой атлетике «Рождественские старты» в 2001 году получили статус «Международные» и включены календарь международных соревнований в этом виде спорта. А после его смерти посвящены памяти Э. С. Яламова.

Более четверти века оптико механический завод шефствует над детским домом в Малом Истоке. И Эдуард Яламов до последнего дня своей жизни стремился дарить его воспитанникам радость. Он сам рос без отца и прекрасно понимал, что детдомовцы заслуживают трепетного и тактичного к себе отношения.

Эдуард Спиридонович Яламов скончался 21 июля 2005 года после долгой и продолжительной болезни. Гражданская панихида прошла 25 июля в Екатеринбурге (с/к «Луч»). Похороны состоялись на Широкореченском кладбище.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (15 января 2004 года, вручение состоялось 25 июня 2004 года))
• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (1998 год) — за большой вклад в укрепление обороноспособности страны и создание высокотехнологичной и наукоемкой аппаратуры
• Орден Октябрьской Революции
• Два ордена Трудового Красного Знамени
• Орден «Знак Почета»
• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970 год)
• Юбилейная медаль «300 лет Российскому флоту» (1996 год)
• Заслуженный работник промышленности СССР (1991 год)
• Государственная премия СССР в области ракетостроения (1981 год)
• Почётный машиностроитель (2000 год)
• Медаль С. А. Зверева (Оптическое общество имени Д. С. Рождественского (1997 год)
• Почётный знак «За заслуги в развитии физической культуры и спорта»
• Почётный знак «За заслуги в развитии Олимпийского движения в России»
• Почётный гражданин Екатеринбурга (август 2002 года)
• Премия МОО «МАК-СовАсК» «Российский лидер качества — 2003» — за достижения в области обеспечения качества 2003 года
• Национальная премия «Золотая идея» в 2003 года (по итогам 2002 года), (I премия) — за личный вклад в развитие военно-технического сотрудничества
• Премия имени В. Н. Татищева и Г. В. де Геннина в области техники (9 ноября 2001 года) — за создание и внедрение высокоэкономичных энергосберегающих средств управления дорожным движением

Увековечение памяти

21 июля 2006 года на ФГУП "ПО «УОМЗ» прошел День памяти Эдуарда Яламова — Генерального директора предприятия, ушедшего из жизни год назад.

К памятной дате был снят фильм о жизни и деятельности Эдуарда Спиридоновича («Личное дело. Годы судьбы Эдуарда Яламова.»). Фильм смогли посмотреть более 500 человек. Для работы над фильмом была привлечена студия города Екатеринбурга «Мастер». Режиссёр фильма — Андрей Георгиевич Ким. Для придания фильму яркости, эмоциональности, красочности на сцене специально звучала музыка в исполнении симфонического оркестра Уральской государственной филармонии, дирижёр — Дмитрий Ильич Лисс.

Приказом Федерального Агентства по промышленности № 186 от 24 мая 2006 года предприятию присвоено новое наименование: Федеральное Государственное Унитарное Предприятие «Производственное Объединение „Уральский оптико-механический завод“ имени Э. С. Яламова».

Постановлением главы Екатеринбурга № 671 от 13 июля 2006 года новой улице в районе Центрального парка культуры и отдыха имени Маяковского между улицей Восточной и переулком Базовым присвоено наименование — улица Э. С. Яламова. Название улицы увековечило память о нём за заслуги перед страной и городом.

В день памяти на территории оптико-механического завода была открыта памятная стела, а в Храме на Крови прошла поминальная служба.

Ссылки

• [sportufo.ru/persony/65-persony-ya/191-yalamov-eduard-spiridonovich.html Спорт на Урале — Яламов Эдуард Спиридонович]
• [special.ekburg.ru/news/10/46501-lyudi-goroda-eduard-yalamov---pochetnyy-grazhdanin-ekaterinburga--gendirektor-uralskogo-optiko-mekhanicheskogo-zavoda/ Люди города: Эдуард Яламов — Почетный гражданин Екатеринбурга, гендиректор Уральского оптико-механического завода]
• [old.redstar.ru/2003/12/03_12/2_02.html Уральский характер. Отдел оборонной промышленности]
• [www.aviaport.ru/digest/2005/07/21/93236.html Ушёл из жизни генеральный директор «ПО „УОМЗ“» Эдуард Яламов]

Отрывок, характеризующий Яламов, Эдуард Спиридонович

Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.


Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить: