Хансен, Элвин
| Элвин Харви Хансен | |
| Alvin Harvey Hansen | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Награды и премии: | |
| Подпись: |
|
Элвин Харви Хансен (англ. Alvin Harvey Hansen ; 23 августа 1887, Виборг[en], шт. Южная Дакота — 6 июня 1975, Александрия, шт. Виргиния) — американский экономист, представитель неокейнсианского направления в экономической науке. Его называют «американским Кейнсом».
Биография
Учился в Висконсинском университете в Мадисоне; преподавал в Миннесотском университете и Гарварде, работал экономическим советником Федеральной резервной системы. Автор «инвестиционной» теории экономического цикла. Президент Американской экономической ассоциации в 1938 г. Награждён медалью Фрэнсиса Уокера (1967 г.).
Основные произведения
- «Теория бизнес — циклов» (Business — Cycles Theory, 1927);
- «Экономическая политика и полная занятость» (Economic Policy and Full Employment, 1947).
- «Экономические циклы и национальный доход» (Business Cycles and National Income, 1951)
Напишите отзыв о статье "Хансен, Элвин"
Примечания
- ↑ [homepage.newschool.edu/het//schools/aea.htm American Economic Association]
Литература
- Блауг М. Хансен, Элвин Х. // 100 великих экономистов после Кейнса = Great Economists since Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past. — СПб.: Экономикус, 2009. — С. 337-340. — 384 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып. 42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-03-3.
- Хансен Алвин / Абрамишвили Г. Г. // Франкфурт — Чага. — М. : Советская энциклопедия, 1978. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 28).</span>
- [www.britannica.com/EBchecked/topic/254571 Alvin Harvey Hansen] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online. Проверено 13 июня 2014.
Ссылки
- [www.bookrags.com/biography-alvin-hansen/ Биография А.Хансена]
| ||||||||||||||
|
Это заготовка статьи об учёном-экономисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Хансен, Элвин
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
