Лиотэ, Юбер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юбер Лиотэ»)
Перейти к: навигация, поиск
Луи Юбер Гонзалв Лиотей
фр. Louis Hubert Gonzalve Lyautey<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Маршал Лиотэ на портрете 1920 года</td></tr>

министр обороны Франции
1916 — 1917
Глава правительства: Аристид Бриан
Президент: Раймон Пуанкаре
Предшественник: Pierre Roques
Преемник: Lucien Lacaze
 
Вероисповедание: католицизм
Рождение: 17 ноября 1854(1854-11-17)
Нанси
Смерть: 27 июля 1934(1934-07-27) (79 лет)
Торе-Лиоте
Профессия: Военный
 
Военная служба
Годы службы: 1873-1925
Принадлежность: Франция Франция
Звание: маршал Франции
 
Награды:

Луи Юбер Гонзалв Лиотей или Лиоте (фр. Louis Hubert Gonzalve Lyautey; 17 ноября 1854, Нанси — 27 июля 1934, Торе-Лиоте) — французский военачальник, маршал Франции (19 февраля 1921), министр обороны Франции с 12 декабря 1916 по 14 марта 1917, известный своим участием в колониальных войнах в Индокитае и Марокко, в том числе в Рифской войне. В 1912 году был избран членом Французской академии.



Биография

Несмотря на юношескую болезненность, Лиотэ в 1873 году поступил в военную академию Сен-Сир, где проявил незаурядные способности в учёбе и проникся идеями роялистов. Он считал колониализм благом, несущим цивилизацию в самые варварские уголки Земного шара. Следуя этой идеологии, в 1880 году отправился служить в Алжир, в 1894 году перевёлся в Тонкин, где служил под началом Жозефа Галлиени.

Лиотэ последовал за Галлиени в Мадагаскар, покорение которого потребовало два года. В 1902 году принял командование гусарским полком в Алансоне, но два года спустя по приглашению губернатора вернулся в Алжир, где довольно бесцеремонно стал пытаться расширить границы французской колонии за счёт Марокко. Замирив приграничные племена, Лиотэ получил пост коменданта Орана, на котором продолжил конфронтацию с марокканцами.

После подписания Фесского договора, сделавшего Марокко французским протекторатом, Лиотэ возглавил французские войска в этом государстве. Он расправился с восстанием в Фесе и поменял султана на более послушного французам, но в то же время стремился впечатлить марокканцев своей компетентностью в административных вопросах и уважительно относился к местным традициям. Он перенёс столицу Марокко из Феса в Рабат.

Напишите отзыв о статье "Лиотэ, Юбер"

Ссылки


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Лиотэ, Юбер

«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.