Мага, Кутуку Юбер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юбер Мага»)
Перейти к: навигация, поиск
Кутуку Юбе́р Мага
фр. Coutoucou Hubert Maga<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Республики Дагомея
1 августа 1960 — 28 октября 1963
Преемник: Кристоф Согло
Президент Республики Дагомея
7 мая 1970 года — 7 мая 1972 года
Предшественник: Поль-Эмиль де Соуза
Преемник: Жюстен Ахомадегбе-Тометин
 
Рождение: Параку, Французская Западная Африка
Смерть: Котону, Бенин
Партия: Дагомейская партия единства
 
Награды:

Кутуку Юбе́р Мага (фр. Coutoucou Hubert Maga; 10 августа 1916, Параку — 8 мая 2000, Котону) — бенинский политик, первый президент Республики Дагомея, ныне Бенин, после обретения страной независимости от Франции 1 августа 1960 года. Во второй раз стал президентом в 1970 году как Председатель Президентского Совета и занимал этот пост два года.





Биография

По профессии Юбер Мага был школьным учителем. Будучи выходцем с севера страны и представителем этнической группы бариба, Мага в течение ряда лет являлся признанным политическим лидером севера, пользовавшимся поддержкой тамошних этнических групп, в первую очередь народа сомба, населяющего северо-запад Бенина. В 1951 году он организовал и возглавил Этническое объединение Северной Дагомеи (Groupement Ethnique du Nord-Dahomey), отстаивавшее прежде всего региональные интересы. Прежде чем стать президентом независимой республики, Мага занимал пост премьер-министра Дагомеи в течение последнего года французского господства (с 22 мая 1959). Он был также депутатом Французской национальной ассамблеи, нижней палаты парламента Франции.

Первое президентство

С 1 августа по 31 декабря 1960 года Юбер Мага официально назывался «главой государства», после 31 декабря — Президентом. В первые же месяцы своего правления Мага выделил значительные средства из государственного бюджета на постройку роскошного президентского дворца. Он также ввёл во властные структуры многих выходцев с севера страны. В 1961 году Мага переформировал Дагомейское демократическое объединение в Дагомейскую партию единства (Parti Dahoméen de l’Unité, PDU). Политическая система страны стала по существу однопартийной: членство в PDU было обязательным для любого высокопоставленного госслужащего, при вступлении в должность чиновник должен был подписать заявление об автоматическом вычитании партийных взносов из своего жалованья.

В июне 1963 году Мага совершил официальный визит в Республику Гана, где встретился с президентом Кваме Нкрумой. Как было сказано в коммюнике, опубликованном 25 июня в Аккре, два президента «безоговорочно осудили зверства португальцев в Анголе и договорились о необходимости мобилизовать мировое общественное мнение против продолжающихся репрессий португальцев за освобождение народа Анголы от империализма и колониализма». Далее сообщалось, что Нкрума и Мага договорились о необходимости совместных действий независимых африканских государств в целях аннулирования в ближайшее время мандата Южно-Африканской Республики на территорию Юго-Западной Африки.

Одновременно нарастали противоречия среди правящей элиты Дагомеи. Постоянные трения между Магой и другими ведущими дагомейским политиками, такими как Суран Миньян Апити и Жюстин Ахомадегбе, нежелание сторон поступиться своими амбициями, обостряли политическую нестабильность в стране. 1963 год ознаменовался многочисленными забастовками и народными выступлениями против коррумпированного и неэффективного правительства Маги. Недовольство охватило практически всю страну.

Межпрезидентство

28 октября 1963 года начальник генерального штаба генерал Кристоф Согло произвёл переворот и учредил временное правительство с собой в качестве председателя. Юбер Мага вынужден был отправиться в изгнание (по некоторым данным, ему пришлось провести некоторое время в тюрьме).

Вернувшись, благодаря действующему тогда президенту страны Эмилю Зинсу, на родину в конце 1960-х годов, Мага вновь занялся активной общественной и политической деятельностью, по-прежнему опираясь на население северных районов страны.

Второе президентство

В начале мая 1970 года был сформирован триумвират Мага — Ахомадегбе — Апити (т. н. «президентский совет»), каждый из членов которого должен был исполнять обязанности главы государства в течение двух лет, после чего передавать полномочия другому. Хотя согласие между тремя амбициозными лидерами было, как казалось, наконец достигнуто, вражда между этническими группами, интересы которых они представляли, не ослабевала. Мага взял бразды правления в свои руки 7 мая 1970 года, а ровно два года спустя передал их Жюстину Ахомадегбе. Это была первая мирная и законная передача власти в Бенине с момента обретения независимости, после целого десятилетия путчей и переворотов. Казалось, что схема ротации власти начала работать, однако 26 октября 1972 года майор Матьё Кереку устроил переворот и отстранил Ахомадегбе от власти. Мага был заключён в тюрьму, откуда вышел в 1981 года. После этого он в большую политику не вернулся.

Умер 8 мая 2000 года в Бенине.

Напишите отзыв о статье "Мага, Кутуку Юбер"

Отрывок, характеризующий Мага, Кутуку Юбер

По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.