Юбилейная площадь (станция метро)
 |
Эта статья или раздел статьи содержит информацию об ожидаемом событии или запланированном объекте инфраструктуры, связанном с метро. Содержание статьи или части статьи может меняться по мере приближения даты события.
|
 |
«Юбилейная площадь» Юбiлейная плошча | |
| Минский метрополитен | |
 Эскиз станции | |
| Дата открытия: |
2019 |
|---|---|
| Район: |
Центральный |
| Тип: |
колонная трёхпролётная |
| Глубина заложения, м: |
~30 метров |
| Количество платформ: |
1 |
| Тип платформы: |
островная |
| Форма платформы: |
прямая |
| Архитекторы: |
Вячеслав Лопато |
| Станцию возвело: |
УП «Минскметрострой» |
| Выход к улицам: |
Сухая улица, Кальварийская улица |
| Переходы на станции: | |
| Код станции: |
316 |
«Юбилейная площадь» (белор. Юбiлейная плошча) — строящаяся станция Третьей линии Минского метрополитена. Будет располагаться возле Юбилейной площади, на пересечении Сухой и Кальварийской улицы.
Строительство
Строительство станции началось в конце 2014 года.
Вестибюли
Станция по проекту будет иметь два подземных вестибюля, связанные с платформой двумя эскалаторами.
Интерьеры станции «Юбилейная площадь» создают настроение праздника, эмоционального подъёма и торжественности. Этот эффект достигается благодаря использованию контрастных цветов (насыщенный красный и белый) в сочетании с мягким рассеянным светом в конструкции потолка, имеющего отверстия в форме колец разного диаметра. «Кольца света» расположены в вестибюле и над центром платформы, в остальных частях платформенного участка используются встроенные светильники точечного освещения.
Подземные сооружения
«Юбилейная площадь» предположительно будет станцией закрытого типа, в белорусских СМИ сейчас такую конструкцию называют «антисуицидовыми дверями».
Пересадки
Будет иметь переход на станцию «Фрунзенская». Эти станции соединит траволатор.
Напишите отзыв о статье "Юбилейная площадь (станция метро)"
Примечания
Станция будет конечной. Оборотные тупики по проекту расположатся на улице Мельникайте.
См. также
Отрывок, характеризующий Юбилейная площадь (станция метро)
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
