Югославянский комитет

Югославянский комитет (сербохорв. Jugoslavenski odbor) — организация, существовавшая в годы Первой мировой войны и боровшаяся за создание независимого государства на южнославянских территориях Австро-Венгрии. Лидерами Югославянского комитета были: Анте Трумбич, Иван Мештрович, Франо Супило, Хинко Хинкович, Франко Поточняк, Никола Стоянович, Душан Васильевич. Двое последних были родом из Боснии и Герцеговины, а все остальные родились в Хорватии.

История

Югославянский комитет официально был создан 30 апреля 1915 года в парижском отеле «Мадиссон». Штаб-квартира организации находилась в Лондоне. Главой комитета стал Анте Трумбич. В 1915 году в комитет входили 17 членов, 11 из которых были выходцами из прибрежных районов Хорватии. В течение этого года, комитет формирует филиалы в Париже, Женеве, Санкт-Петербурге, Кливленде, Вальпараисо и Вашингтоне. Главными союзниками Югославянского комитета стала молодёжная подпольная организация «Объединение югославянской молодёжи», созданная в Вене (1914) и правительство Сербии, которое в начале Первой мировой войны заявило, что ведёт войну за освобождение всех южных славян «из под гнёта Австро-Венгрии». Однако отношения комитета и сербского правительства были весьма напряжёнными из-за разных взглядов на ряд вопросов.

Основной претензией комитета к правительству Николы Пашича являлось признание сербами Адриатического моря зоной интересов Италии и создания итальянских военно-морских баз на адриатическом побережье после войны. Помимо этого сербское правительство желало включить в состав Сербии земли Австро-Венгрии, где большинство населения составляли сербы (часть земель Хорватии, Славонии и Боснии и Герцеговины).

В 1917 году на острове Корфу между представителями Югославянского комитета и правительства Сербии было подписано соглашение. Это было компромиссное соглашение о создании единого южнославянского государства с парламентской монархией во главе с династией Карагеоргиевичей, правящей в Сербии. В декларации говорилось, что в будущем государстве сербы, хорваты и словенцы будут равны, также на равных будут существовать два алфавита (кириллица и латиница), гарантируется свобода вероисповедания и всеобщее избирательное право.

В 1918 году после окончания Первой мировой войны такое королевство было создано объединением Сербии, Черногории и южнославянских земель бывшей Австро-Венгрии. Таким образом задачи комитета были выполнены.

После создания Королевства сербов, хорватов и словенцев, Анте Трумбич высказался против принятия Видовданской конституции 1921 года. Также он был против переименования страны в Королевство Югославия в 1929 году. Иван Мештрович ушёл из политики и покинул Югославию в 1942 году.

См. также

• Югославия
• Создание Югославии
• Хорватский комитет

Литература

• Писарев Ю.А. Образование Югославского государства. — М.: Наука, 1975. — 415 с. — 1900 экз.
• Norka Machiedo Mladinić. [hrcak.srce.hr/file/24490 «Prilog proučavanju djelovanja Ivana Meštrovića u Jugoslavenskom odboru»]. — Zagreb: Srce, 2006.

Отрывок, характеризующий Югославянский комитет

– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.