Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей
Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей (Юго-восточный союз, ЮВС) (к. 1917 — нач. 1918) — объединение Донского, Кубанского, Терского и Астраханского казачьих войск, а также представителей калмыков, горских народов Дагестана и Закатальского округа, Терского Края, Кубанского Края, Сухумского Края, степных народов Терского Края и Ставропольской губернии как государственно-территориальная единица, управляемая на принципах конфедерации, соглашение о создании которого было подписано на учредительном съезде, состоявшемся 20 октября (3 ноября) 1917 года во Владикавказе[1].
31 октября (13 ноября) к Союзу присоединилось Уральское казачье войско[2].
Заявленной целью ЮВС была борьба с анархией и большевизмом на территории казачьих войск — членов Союза, взаимная поддержка для сохранения порядка и законности внутри Союза и доведение России до Учредительного Собрания[3].
Председателем Союза был выбран генерал А. М. Каледин, атаман Войска Донского. 16 (29) ноября 1917 года было сформировано Объединённое правительство Юго-Восточного союза, которое размещалось в Екатеринодаре[2]. Возглавлял Объединённое правительство донской кадет В. А. Харламов[4]. Правительство ЮВС декларировало приверженность Демократической Федеративной Республике как наилучшей форме государственного устройства России: «Гарантируя своим членам полную независимость их внутренней жизни, Союз обязуется содействовать им всеми союзными средствами в подготовке их внутреннего устройства как самостоятельных штатов будущей Российской Демократической Федеративной Республики. Вместе с тем Юго-Восточный Союз имеет в виду оказание всемерной поддержки всем остальным народам и областям, стремящимся к устройству Российской Республики на федеративных началах»[2].
Идея создания союзной организации для защиты интересов казачьих областей и коренных горских и степных народов была выдвинута ранней осенью 1917 года. В первой половине сентября Донской Круг, обсудив предложения о «желательности федеративного устройства будущей России», поступившие с Кубани и Терека, выразил своё полное согласие. Первое совместное обсуждение прошло на совещании казачьих лидеров Дона, Кубани и Терека в Екатеринодаре 20-23 сентября (3-6 октября) 1917 года[5], где была выдвинута концепция «оздоровления России с окраин».
Октябрьская революция и установление советской власти на юге России приостановили реализацию этого проекта на неопределённый срок. После провозглашения Советской власти на Дону, Кубани, Тереке (январь — март 1918) Юго-Восточный союз прекратил существование.
См. также
Напишите отзыв о статье "Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей"
Примечания
- ↑ «Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей» — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ 1 2 3 [constitutions.ru/archives/2429 Декларация о создании Объединенного правительства Юго-Восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей]
- ↑ Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917—1918 гг. Том 1. М.:Айрис-пресс, 2011. — 560 с.
- ↑ [www.observer.materik.ru/observer/N10_2012/118_128.pdf С.Карпенко. Добровольческая армия и казачий Юго-Восточный союз: разные пути возрождения России. Обозреватель-Observer, № 10 (273), 2012]
- ↑ [forum.kazarla.ru/index.php?/topic/350-%d0%b4%d0%be%d0%bd%d0%be-%d0%ba%d0%b0%d0%b2%d0%ba%d0%b0%d0%b7%d1%81%d0%ba%d0%b8%d0%b9-%d1%81%d0%be%d1%8e%d0%b7/ Олег Гапонов. Доно-Кавказский союз. ИА «Росбалт-Юг»]
Ссылки
- [www.hist.ru/kazak.html «ОЗДОРОВЛЕНИЕ РОССИИ НАЧНЕТСЯ С ОКРАИН...»]
Отрывок, характеризующий Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
