Югозападноафриканская кампания

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Югозападноафриканская кампания
Основной конфликт: Африканский театр военных действий Первой мировой войны

Ход боевых действий в 1915 году
Дата

Сентябрь 1914июль 1915

Место

Территория современных ЮАР и Намибии

Итог

Победа войск Южно-Африканского Союза

Изменения

вхождение территории Германской Юго-Западной Африки в состав Южно-Африканского Союза

Противники
Британская империя

Португалия

Германская империя Германская империя

Южно-Африканская Республика (1914—1915)

Командующие
Ян Смэтс
Луис Бота
Алвес Рошадос
Перейра Эса
Виктор Франке
Силы сторон
67 000 человек (Южно-Африканские силы обороны)
1 600 человек (Португальская Западная Африка)
3 000 (колониальные войска Германии)
7 000 ополченцев и колонистов
500-600 буров
Потери
113 1131
 
Африканский театр военных действий Первой мировой войны
Западная АфрикаЮго-Западная АфрикаВосточная АфрикаСеверная Африка

Югозападноафриканская кампания — вторжение войск Южно-Африканского Союза, действовавших на стороне Великобритании, на территорию Германской Юго-Западной Африки и её оккупация в начале Первой мировой войны.





Предыстория

Уже задолго до начала Первой мировой войны правительство британского доминиона Южно-Африканский Союз осознавало значение, которое будет иметь наличие у него общей границы с Германской Юго-Западной Африкой. Премьер-министр ЮАС Луис Бота уведомил Лондон, что он в состоянии организовать оборону собственными силами, так что британский гарнизон может отбыть во Францию. На запрос британского правительства о возможности вторжения в Германскую Юго-Западную Африку Бота ответил согласием.

Войска Южно-Африканского Союза были дислоцированы на границе с Юго-Западной Африкой. Ими командовали генерал Генри Лукин[en] и генерал Мани Мариц.

Восстание Маритца

Многие буры выступали против участия в войне за британские интересы против немцев, тем более что Германия во время недавней Англо-бурской войны (1899—1902) оказывала им моральную поддержку.

Не желая участвовать в осуществлении планов правительства ЮАС по захвату территории германской колонии, генерал Мариц со своим отрядом поднял антиправительственный мятеж, в котором в дальнейшем приняло участие в общей сложности до 12 тыс. человек. Однако действовали они разрозненно, а противостояли им 32-тысячные войска, из которых двадцать тысяч также были бурами.

14 октября 1914 года власти объявили военное положение, и правительственные силы под командованием генералов Луиса Боты и Яна Смэтса приступили к уничтожению повстанцев. К началу февраля 1915 года восстание было подавлено.

Ход боевых действий

Первая попытка вторжения на территорию германской колонии потерпела поражение — 25 сентября 1914 года британские и южноафриканские войска были разбиты в сражении при Сандфонтейне[de].

В феврале 1915 года, чтобы помешать готовящемуся вторжению южноафриканских сил, немцы нанесли упреждающий удар близ Какамаса[en], попытавшись установить контроль над двумя переправами через реку Оранжевую, но были вынуждены отступить.

Наведя порядок на своей собственной территории, южноафриканское командование приступило к подготовке вторжения. Командующим войсками северного фронта стал сам Луис Бота, осуществлявший и общее командование, а южного — Ян Смэтс[1].

11 февраля Бота прибыл в Свакопмунд, севернее Уолфиш-Бея, южноафриканского анклава на побережье Юго-Западной Африки, куда по его приказу началась активная переброска войск. К марту силы вторжения были готовы. Наступая из района Свакопмунда вдоль железнодорожной линии, южноафриканцы заняли Очимбингве, Карибиб, Фридрихсфельде, Вильгельмсталь, Окаханджа и 5 мая 1915 года вступили в Виндхук[2].

Немцы запросили мира, но их предложение было отклонено Луисом Ботой, и боевые действия продолжились. 12 мая Бота объявил военное положение и разделил войска на четыре группы (командующие: Коэн Бритс, Лукин, Мани Бота и Мибург). К этому времени наступающие войска фактически разделили территорию немецкой колонии пополам. В дальнейшем Бритс двинулся на север, захватил Очиваронго, Оучо и вышел к озеру Этоша, отрезав германские войска во внутренней части колонии от прибрежных районов Кунене и Каоковельд. Остальные три группы южноафриканских войск наступали на северо-восток по расходящимся направлениям вдоль железной дороги СвакопмундЦумеб. 1 июля германские войска дали последнее сражение под Отави, которое завершилось их разгромом, и 9 июля они капитулировали близ Кхораба.

В то время как на севере развивались эти события, в Людерице высадились южноафриканские войска под командованием Яна Смэтса. Закрепившись в городе, они 20 мая овладели Китмансхупом, где встретились с двумя другими колоннами, наступавшими от Порт-Ноллота и Кимберли.

Продолжая наступление, Смэтс занял Берсебу[en], а 26 мая, после двухдневных боёв, пал Гибеон[1][3]. Оставшиеся немецкие войска отступили на север, в сторону павшей столицы, и спустя 2 недели также капитулировали[2].

Последовавшие события

Разгромив немецкие войска на территории Юго-Западной Африки, Южно-Африканский Союз оккупировал её, а в 1919 году, в ходе послевоенного урегулирования, получил мандат Лиги Наций на управление ею. Южноафриканские власти в течение многих десятилетий претендовали на присоединение территории и фактически управляли Юго-Западной Африкой как своей «пятой провинцией», предоставив здешнему белому меньшинству возможность не только избирать собственное Законодательное собрание, но и быть представленными в южноафриканском парламенте, помимо Законодательной ассамблеи ЮЗА.

После того, как в 1946 году Лигу наций сменила ООН, Южная Африка отказалась передать ей свой мандат на управление ЮЗА, однако решением Генеральной ассамблеи ООН он был аннулирован, а в 1971 году Международный суд ООН объявил незаконным продолжающееся управление Юго-Западной Африкой со стороны ЮАР[4]. В 1966 году была создана вооружённая организация СВАПО, начавшая партизанскую войну за освобождение Намибии, продолжавшуюся более 20 лет.

После многочисленных безуспешных попыток ООН убедить ЮАР выполнить требования резолюции Совета безопасности № 435 (1978 г.), содержавшей согласованный план деколонизации Намибии, лишь в 1988 году начался переход территории к обретению полной самостоятельности в результате трёхстороннего соглашения ЮАР, Анголы и Кубы, по которому ЮАР согласилась осуществить вывод и демобилизацию своих войск, находящихся на территории Намибии, а Куба вывела свои войска с юга Анголы, куда они были направлены для содействия движению МПЛА в его вооружённых действиях против конкурирующей организации УНИТА. Контроль над выводом войск, возвращением на Родину намибийских беженцев и проведением первых в истории Намибии выборов в Законодательное собрание в октябре 1989 года осуществляла объединённая миссия ООН под руководством финского дипломата Мартти Ахтисаари.

Напишите отзыв о статье "Югозападноафриканская кампания"

Примечания

  1. 1 2 Tucker, Wood, 1996, p. 654.
  2. 1 2 Crafford, 2005, p. 102.
  3. Burg, Purcell, 2004, p. 59.
  4. [www.onwar.com/aced/data/november/namibia1966.htm Namibian War of Independence 1966–1988]. Armed Conflict Events Database. [www.webcitation.org/6EE9hwM2K Архивировано из первоисточника 6 февраля 2013].

Литература

  • Burg, David F.; Purcell, L. Edward. Almanac of World War I. — illustrated. — University Press of Kentucky, 2004. — P. [books.google.com/books?id=FV_i8P0ZSWQC&lpg=PR1&pg=PA59#v=onepage&q&f=false 59]. — ISBN 978-0-8131-9087-7.
  • Crafford F. S. [books.google.com/books?id=Cyy1PPBPBsYC&lpg=PP1&pg=PA102#v=onepage&q&f=false ] = Jan Smuts: A Biography. — reprint of 1943. — Kessinger Publishing, 2005. — ISBN 978-1-4179-9290-4.
  • Tucker, Spencer; Wood, Laura Matysek. The European powers in the First World War: an encyclopedia / Tucker Spencer, Laura Matysek Wood, Justin D. Murphy. — illustrated. — Taylor & Francis, 1996. — P. [books.google.com/books?id=EHI3PCjDtsUC&lpg=PP1&pg=PA654#v=onepage&q&f=false 654]. — ISBN 978-0-8153-0399-2.
  • Collyer, John Johnston (1922), [www.archive.org/stream/encyclopaediabri31chisrich#page/229/mode/1up "South West Africa: Military Operations 1914-5"], Encyclopædia Britannica, vol. 31 (12th ed.), Cambridge University Press, pp. 229–231, <www.archive.org/stream/encyclopaediabri31chisrich#page/229/mode/1up> 


Ссылки

  • [www.anc.org.za/books/reich1.html Hypertext version of The Rise of the South African Reich, Brian Bunting, chapter 1.] A source for the quote from Manie Maritz. (недоступная ссылка — история)
  • [www.thuto.org/ubh/etext/nlisa/nl23.htm Sol Plaatje, Native Life in South Africa: Chapter XXIII — The Boer Rebellion]
  • [www.worldwar1.com/tgws/swafrica.htm 90th anniversary of German defeat in South-West Africa] from the Great War Society
  • [www.arqnet.pt/portal/portugal/grandeguerra/pgmafrica.html Chronology of Events in the Defense of the Portuguese African Colonies, 1914—1920]  (порт.)

Отрывок, характеризующий Югозападноафриканская кампания

– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…