Югурта

Югурта
царь Нумидии

Югурта (лат. Iugurtha; 160—104 до н. э.) — царь Нумидии с 117 года до н. э., который вёл с римлянами Югуртинскую войну. Незаконорожденный сын одного из сыновей Масиниссы.

Биография

Юный Югурта пользовался таким успехом среди нумидийцев, что его дядя Миципса попытался избавиться от него, направив его в помощь Сципиону Африканскому Младшему, осаждавшему в то время Нуманцию. Югурте удалось убедить римских сенаторов в своей лояльности, и под их нажимом Миципса в 120 году до н. э. пошёл на усыновление Югурты.

Через два года Миципса умер, разделив царство между Югуртой и двумя сыновьями — Гиемпсалом и Адгербалом. От первого из них Югурта вскоре избавился, однако Адгербал стал искать защиты в Риме. Сенатская комиссия произвела раздел Нумидии таким образом, что Югурте досталась менее обжитая и развитая западная часть страны, однако кочевники, населявшие её, были отличными воинами.

В 112 году до н. э. Югурта повёл свои войска против Адгербала и взял его столицу, Цирту. Умерщвлён был не только Адгербал, имевший титул друга и союзника римского народа, но и участвовавшие в обороне города италийцы (в литературе часто ошибочно пишут о римлянах). В ответ на это сенат объявил Югурте войну.

На следующий год Югурта добился заключения мира с захватившим значительную часть Нумидии консулом Луцием Кальпурнием Бестией — как уверяли противники мира, с помощью взяток. Плебейский трибун Меммий требовал расследования обстоятельств этой сделки, для чего Югурта был вызван в Рим. Царь явился во вражескую столицу, от него требовали назвать имена тех римских политиков, кого он подкупил, но народный трибун Бебий запретил ему говорить — как уверяли, подкупленный царём. Но равным образом вероятно, что Бебий не желал ему дать возможность опорочить безо всяких доказательств видных римских политиков. Уезжая из Рима, Югурта якобы воскликнул: «Продажный город — тебя весь можно было бы купить, если бы нашёлся покупатель».

Когда противники Югурты стали выдвигать в противовес ему другого внука Массиниссы, Массиву, тот подстроил его убийство прямо в Риме. Посланная против него армия во главе с Авлом Постумом Альбином в начале 110 года до н. э. позорно капитулировала, и Югурта вскоре очистил Нумидию от последних римских солдат.

Заключённый сенатом мир оказался непрочным. Когда в 107 году до н. э. в Нумидию был направлен Гай Марий, Югурта перешёл к тактике партизанской борьбы. Он заключил союз со своим тестем Бокхом, но после первых поражений тот предпочёл заключить соглашение с Марием и выдать Югурту посланному римским командующим квестору Сулле.

Пленный нумидийский царь, доставивший римлянам столько неприятностей, был окончательно унижен тем, что его в царской одежде и драгоценностях заставили идти в триумфальной процессии Гая Мария. После этого с него сорвали одежду и золотые серьги, вырвав при этом мочку уха, а затем поверженный царь был предан казни (голодной смерти) в подземной Мамертинской тюрьме.

Литература

• Югурта // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Югурта // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.

Ссылки

• [www.livius.org/jo-jz/jugurtha/jugurtha.html Livius.org: Jugurtha]

Отрывок, характеризующий Югурта

В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.