Маре, Юг-Бернар

Юг-Бернар Маре фр. Hugues-Bernard Maret
премьер-министр Франции
10 — 18 ноября 1834 года
Монарх:	Луи-Филипп I
Рождение:	22 июля 1763(1763-07-22) Дижон
Смерть:	13 мая 1839(1839-05-13) (75 лет) Париж
Награды:

Юг-Маре́, герцог де Бассано́ (фр. Hugues-Bernard Maret; 22 июля 1763, Дижон — 13 мая 1839, Париж) — французский дипломат, журналист, адвокат, политик и государственный деятель, премьер-министр с 10 по 18 ноября 1834 года.

Биография

Юг-Бернар Маре родился 22 июля 1763 года в городе Дижоне — административном центре французского департамента Кот-д'Ор и региона Бургундия.

После получения юридического образования Юг-Маре занимался частной адвокатской практикой в Париже.

Идеи Великой французской революции вдохновили Маре и заставили полностью изменить свою карьеру.

После свержения монархии Маре принял пост в министерстве иностранных дел Франции (10 августа 1792 года).

Позднее был назначен послом Французской Республики в городе Неаполе. По пути туда в Новате-Медзола он был пленён австрийцами и лишь в конце 1795 года был освобожден, вместе с другими заложниками, в обмен на освобождение принцессы Марии-Терезы-Шарлотты, дочери короля Людовика XVI и Марии-Антуанетты.

По возвращении из Италии некоторое время занимался журналистикой.

После возвращения Наполеона Бонапарта из Египетского похода в 1799 году он вступил в партию генерала, стал одним из из секретарей первого консула, а вскоре государственным секретарём.

Благодаря своему дипломатическому дару, Маре сглаживал многие острые углы в отношениях императора с другими странами.

В 1811 году Юг-Бернар Маре получил портфель министра иностранных дел, а в 1809 году получил от Наполеона за преданность титул «герцог Бассано».

После второй реставрации Бурбонов, он был сослан и занимался литературной работой. В 1820 году Маре получил дозволение вернуться во Францию, а после Июльской революции 1830 года король Луи-Филипп I назначил его пэром Франции и разрешил ему занимать высокие государственные посты во французском правительстве. В 1834 году, Юг-Бернар Маре даже был премьер-министром, хотя и на протяжении лишь недели.

Юг-Бернар Маре скончался 13 мая 1839 года в городе Париже и был похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Примечания

• Частично использованы материалы англоязычного и франкоязычного разделов Википедии.
• Использованы материалы Энциклопедии Британника.

Отрывок, характеризующий Маре, Юг-Бернар

– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.