Гуго I (виконт Шатодёна)
Поделись знанием:
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
(перенаправлено с «Юг I де Шатоден»)
| Гуго I де Шатодён фр. Hugues I de Châteaudun | ||
| ||
|---|---|---|
| 989 — 1003 | ||
| Предшественник: | Гозфред (Жоффруа) I | |
| Преемник: | Жоффруа II | |
| ||
| 1003 — 10 июня 1026 | ||
| Предшественник: | Аршамбо де Сюлли | |
| Преемник: | Арнульф | |
| Смерть: | 10 июня 1026 | |
| Род: | Шатодёнский дом | |
| Отец: | Гозфред (Жоффруа) I | |
| Мать: | Хильдегарда де Мортань | |
| Дети: | Эльго, Гуго | |
Гуго I (Юг I; фр. Hugues I de Châteaudun; умер 10 июня 1026[1]) — виконт Шатодена в 989—1003 годах, дьякон в кафедральном соборе Тура в 996—1001 годах, архиепископ Тура с 1003 года. Вероятно, сын виконта Шатодена Гозфреда (Жоффруа) I[2] и Хильдегарды де Мортань.
Содержание
Биография
Гуго упоминается в исторических источниках как виконт Шатодена в 989—1003 годах, где он вероятно наследовал Гозфреду I. В 1003 году после смерти архиепископа Тура Аршамбо де Сюлли Гуго был избран его преемником. Это избрание поддержали граф Блуа Эд II и король Франции Роберт II. Шатодён Гуго передал своему племяннику Жоффруа II.
14 июля 1014 года хлопотами Гуго была освящена базилика Святого Мартина в Туре.
Брак и дети
Точно не известно, был ли Гуго женат. У него известно как минимум два сына. Поскольку они не наследовали отцу, то скорее всего были незаконнорожденными:
- Эльго
- Гуго
Напишите отзыв о статье "Гуго I (виконт Шатодёна)"
Примечания
Литература
- Settipani C.. Les vicomtes de Châteaudun et leurs alliés // Settipani C.; Keats-Rohan, Katharine S. B. Onomastique et Parenté dans l’Occident médiéval. — Oxford: Linacre College, Unit for Prosopographical Research, 2000. — ISBN 1-900934-01-9.
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/CENTRAL%20FRANCE.htm#HuguesChateadunToursdied1026 Vicomtes de Châteaudun] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 28 февраля 2010. [www.webcitation.org/65khMob9k Архивировано из первоисточника 27 февраля 2012].
- [www.francebalade.com/chartres/ctdunois.htm Les vicomtes de Châteaudun] (фр.). FranceBalade. Проверено 28 февраля 2010. [www.webcitation.org/66hNGEbEy Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012].
Отрывок, характеризующий Гуго I (виконт Шатодёна)
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
