Юдаев, Александр Иванович

Юдаев, Александр Иванович
Дата рождения:	25 мая 1930(1930-05-25) (93 года)
Место рождения:	с. Рамено Средневолжский край
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	нефтехимия
Место работы:	ОАО «Газпром нефтехим Салават»
Альма-матер:	Иркутский политехнический институт
Известен как:	Генеральный директор ОАО «Салаватнефтеоргсинтез»
Награды и премии:	Орден Трудового Красного Знамени, Орден Дружбы народов

Юдаев, Александр Иванович (р. 25 мая 1930) — генеральный директор (1975—1977) ОАО «Газпром нефтехим Салават».

Биография

Юдаев Александр Иванович родился 25 мая 1930 года в селе Рамено Куйбышевская область. Учился в г. Сызрань, в Сызранском нефтяном техникуме (1950), в Иркутском политехническом институте (1963). Получил специальность — инженер-технолог.На Ангарском нефтехимическом комбинате принимал участие в строительстве и пуске первой установки по производству гептила (окислителя ракетного топлива).

В Салавате работал с 1964 года — на Салаватском нефтехимическом комбинате (ОАО «Салаватнефтеоргсинтез») начальником цеха, главным технологом производства, с 1965 года — главным инженером, с 1966 года — директором химического завода, с 1969 года — главным технологом комбината.

С 1975 года по 1977 год Юдаев А. И. — генеральный директор Салаватского ордена Ленина нефтехимического комбината имени 50-летия СССР. В 1977—1986 гг. — начальник ПО «Башнефтехимзаводы» в г. Уфе.

При участии Юдаева А. И. на комбинате были введены в эксплуатацию производства полистирола, этилена-пропилена, окиси этилена. Под его руководством на УНПЗ (Уфимский нефтеперерабатывающий завод) организована переработка Карачаганакского газового конденсата. В период работы Александра Ивановича генеральным директором на комбинате год наращивалось производство карбамида — введен в эксплуатацию цех № 50, введены в строй действующих установка гидроочистки оренбургского конденсата, производства фталевого ангидрида, пластификаторов ДОФ. С 1986г генеральный директор Волгоградского нефтеперерабатйвающего завода. С 1991-1997г генеральный директор совместного предприятия "ВОЛГООЙЛ", которым была проведена реконструкция сооружений по очистке сточных вод и реконструкцию установки по переработке нефти,мощность которой была увеличена более чем в два раза и достигнут отбор светлых нефтепродуктов более 90%. Избирался дважды депутатом Верховного Совета РСФСР 10 и 11 созывов. В настоящее время находится на пенсии.

Награды

Почетный нефтехимик СССР (1979), отличник химической промышленности СССР (1980) отличник нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности(1967). Награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени (1974,1986), Дружбы народов (1980), медалями «За трудовую доблесть», «В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина» (1970 год), "Ветеран труда(1984).

Литература

Потеряхин В. А., Фахреев Н. К., Зыкина Р. Ф. Комбинат. — Автор, 1998. — 206 с. — ISBN 5-93102-001-2.

• Салават. Ишимбай. Журнал о городах и горожанах. № 3, 2003 г.

Ссылки

snos.ru/about/history/personal

Отрывок, характеризующий Юдаев, Александр Иванович

– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.