Юделевич, Михаил Львович
| Михаил Львович Юделевич | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Смолевичи, ныне Минская область |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Язык произведений: |
белорусский |
Михаил Львович Юделевич (Михась Юделевич; 1914—1941) — советский белорусский писатель, драматург, театральный критик.
Биография
Михаил Юделевич Родился 20 апреля 1914 года в посёлке Смолевичи (ныне Минская область) в семье кустаря. Он был шестым ребёнком в семье. В середине 1920-х годов они семья переехала в Минск[1]. После окончания средней школы в Минске (1929) работал на стелольном заводе. Был актёром в Минском театре рабочей молодежи (1929—1931), студентом Государственного института искусства в Москве (1931—1935). После окончания учёбы вернулся в Минск. В 1935—1940 годах — сотрудник редакции газеты «Літаратура і мастацтва», заведующий отделом театра Управления по делам искусств при Совнаркоме БССР[2][3]. В 1937 году женился на Нине Ельяшкевич, через два года у них родилась дочь[1]. С 1940 года в Советской Армии, участвовал в Советско-финской и в Великой Отечественной войнах. Погиб в 1941 году на фронте[2][3].
Творчество
Литературную деятельность начал в 1929 году. Один из авторов коллективной пьесы «Першы штандар» («Первый штандарт»; опубликована и поставлена в 1930). В 1932 году написал пьесу «Земля горит», которая ставилась на радио. Автор инсценировки «Как закалялась сталь» по одноимённому роману Н. Островского (1937), либретто оперы «Павка Корчагин» (музыка П. Подковырова, ставилась после войны в консерватории как студенческий спектакль). Переводил на русский язык отдельные произведения белорусской драматургии, в том числе пьесу И. Гурского «Сваты» (1937), составил сборник «Одноактные пьесы» для самодеятельной сцены (1937)[2].
Напишите отзыв о статье "Юделевич, Михаил Львович"
Примечания
- ↑ 1 2 Тимофей Лиокумович [mishpoha.org/n17/17a22.php Прерванный полет] // Мишпоха. — 2005. — № 17. — С. 89.
- ↑ 1 2 3 Міхась Юдэлевіч // Беларускія пісьменнікі: Біябібліяграфічны слоўнік. У 6 т. / пад рэд. А. І. Мальдзіса. — Мн.: БелЭн, 1992—1995.
- ↑ 1 2 Юделевич Михаил (Михась) Львович // Еврейская военная энциклопедия / составитель Левитас И. М. . — К. : Сталь, 2007. — 704 с.
Отрывок, характеризующий Юделевич, Михаил Львович
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
