Кранц, Джин

Юджин Фрэнсис Кранц
Eugene Francis Kranz (англ.)
2005
Дата рождения:	17 августа 1933 года
Место рождения:	Толидо, США
Гражданство:	США
Образование:	Паркс-колледж университета Сент-Луиса
Род деятельности:	Руководитель полётов во время космических программ «Аполлон» и «Джемини»; директор по управлению космических миссий НАСА
Место работы:	НАСА (на пенсии)
Годы работы:	1960—1994
Вероисповедание:	Католичество
Супруга:	Марта Кадена
Дети:	6
Родители:	Лео Кранц (отец)
Награды:	Полный список здесь↓

Ю́джин Фрэ́нсис «Джин» Кранц (англ. Eugene Francis «Gene» Kranz, род. 17 августа 1933 года в Толидо, штат Огайо) — бывший ведущий руководитель полётов космических миссий НАСА. В 1970 году команде центра управления полётами под управлением Джина Кранца удалось провести уникальную операцию по спасению экипажа корабля Аполлон-13, на котором произошла серьёзная авария во время полёта к Луне. Этот случай сделал Кранца известным в истории американской пилотируемой космонавтики. Он стал героем документальных фильмов, статей в журналах и книгах.

Джин Кранц удостоен Президентской медали Свободы. Кранц занял второе место в списке космических героев (как реальных, так и вымышленных), составленном в 2010 году американской организацией Space Foundation по результатам неофициального опроса.

Ранние годы

Кранц родился в Толидо (штат Огайо). Там же поступил в католическую школу. Его отец, Лео Петер Кранц, был сыном немецкого иммигранта, и служил медиком во время Первой мировой войны. В 1940 году, когда Юджину было семь лет, он умер. У Кранца есть две старшие сестры — Луиза и Хелен.

Его увлечение фантазиями о космических полётах прослеживается в докладе на тему о «конструкции и возможностях межпланетных ракет», написанном им во время учёбы в школе. В 1954 году Кранц окончил военный колледж при Университете в Сент-Луисе, получив там звание второго лейтенанта командования резерва ВВС США. Годом позже прошёл обучение пилотированию в школе лётчиков на военно-воздушной базе Лэклэнд (англ. Lackland) в штате Техас. Вскоре Юджин женился на Марте Кадена, дочери мексиканских иммигрантов, которые бежали из Мексики во время Мексиканской революции. Затем был отправлен в Корею для полётов на F-86 возле демилитаризованной зоны.

После командировки в Корею Кранц бросил службу в ВВС и поступил на работу в компанию McDonnell Aircraft, базировавшуюся в Сент-Луисе, где занимался исследованиями и испытаниями нового класса управляемых ракет «земля-воздух» и «воздух-земля».

Карьера в НАСА

После завершения исследовательских испытаний в Сент-Луисе Кранц ушел из авиастроительной компании McDonnell Douglas Corporation и присоединился к Целевой космической группе, созданной 5 ноября 1958 года из центров Лэнгли и Льюиса и состоявшей из 35 человек. Эта группа занималась подготовкой к будущим пилотируемым полётам в космос. В 1960 году Кранц был назначен руководителем по системам управления полетных операций миссии Меркурий-1, в рамках первой пилотируемой космической программы США «Меркурий». В дальнейшем Кранц исполнял эту роль для всех беспилотных и пилотируемых полётов программы «Меркурий», в том числе миссии «Меркурий-3» и «Меркурий-6», которые доставили первых американцев в суборбитальный космический полёт и на орбиту Земли соответственно.

После миссии «Меркурия-6» Кранц был повышен до заместителя руководителя полётов. Пробыл на этой должности в течение оставшихся трёх полётов по программе Меркурий, а также первых трёх полётов по программе Джемини. Полёт Джемини-4 проходил уже под руководством Джина Кранца. В этом полёте был осуществлён первый выход астронавта США Эдварда Уайта в открытый космос. После программы Джемини Кранц был руководителем полётов на нечётных миссиях «Аполлонов», в том числе первого пилотируемого космического корабля серии «Аполлон» «Аполлон-7» и «Аполлон-9». Джин Кранц осуществлял обязанности руководителя полёта миссии Аполлон-11, в тот момент, когда лунный модуль «Игл» совершил посадку на поверхность Луны 20 июля 1969 года.

Аполлон-13

Джин Кранц получил широкую известность в обществе в качестве ведущего руководителя полётом во время миссии Аполлон-13. Команда Кранца была на дежурстве, когда на третьи сутки полёта на корабле произошёл взрыв кислородного баллона и выход из строя двух из трёх имеющихся батарей топливных элементов, которые обеспечивали электроснабжение отсека экипажа командного модуля. Грамотные действия команды Кранца, направленные на ограничение потребления расходных материалов космического корабля (кислорода, электроэнергии и воды), и четыре коррекции траектории полёта космического аппарата позволили благополучно вернуть астронавтов на Землю. Кранц и его команда, а также астронавты за проявленное мужество и исключительно высокопрофессиональную работу были награждены высшей гражданской наградой США — «Медалью свободы».

Конец карьеры

Кранц оставался руководителем полётов вплоть до миссии Аполлон-17, а затем в 1974 году был назначен заместителем директора по управлению космических миссий НАСА, став в 1983 году директором. Джин Кранц уволился из НАСА в 1994 году после успешного завершения миссии STS-61 к телескопу Хаббл в 1993 году.

Семья

Кранц и его жена Марта имеют шесть детей: Кармен (р.1958), Люси (р.1959), Джоан Фрэнсис (р.1961), Марк (р.1963), Бригитта (р.1964), и Жан-Мари (р.1966). Проживают в Техасе.

Джин Кранц в фильмах

Эд Харрис, сыгравший Кранца в 1995 году в фильме «Аполлон-13», был номинирован на «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана. В этом фильме наиболее ярко изображена роль Джина Кранца в одном из самых драматических моментов освоения космоса. Фильм был снят режиссёром Роном Ховардом на основе книги «Потерянная Луна» (Lost Moon) Джима Ловелла и Джеффри Клугера.

Дэн Батлер, харизматичный актёр более известный за роль «Бульдога» Бриско в сит-коме Фрейзьер, сыграл Кранца в минисериале «С Земли на Луну».

Мэтт Фрюэр сыграл Кранца в 1996 году в сериале «Аполлон-11».

Джин Кранц был также героем нескольких документальных фильмов каналов History Channel и Discovery Channel.

Майк Сианилли (Mike Ciannilli) сыграл директора полетов (Кранца) в 2011 году в фильме «Трансформеры 3: Тёмная сторона Луны».

Награды

• Американский институт аэронавтики и астронавтики: Премия Лоуренса Сперри , 1967 год.
• Медаль «За исключительные заслуги» — 1969 год и 1970 год.
• Премия Флеминга — «Один из десяти выдающихся молодых людей на государственной службе» в 1970 году
• Медаль за выдающуюся службу (НАСА) — 1970, 1982, и 1988 года
• Медаль «За выдающееся лидерство» — 1973, 1993
• Президентская медаль Свободы
• Лауреат Премии «За безопасное возвращение экипажа «Aполлон-13», 1995 год

Литература

• [books.google.com/books?id=s9eOX7Sr6KkC&printsec=frontcover&dq=Cliff%20Charlesworth&source=gbs_book_other_versions#v=onepage&q&f=false Failure Is Not an Option: Mission Control from Mercury to Apollo 13 and Beyond] Gene Kranz, Simon and Schuster, 2000, ISBN 9780743200790
• Lost Moon by James Lovell (ISBN 0-671-53464-5)
• The Last Man on the Moon: Astronaut Eugene Cernan and America’s Race in Space by Gene Cernan (ISBN 0-312-19906-6)
• Thirteen: The Apollo Flight That Failed by Henry S.F. Cooper, Jr. (ISBN 0-8018-5097-5)

Ссылки

• [rnasa.org/2007photos/2007winner.html Rotary National Award for Space Achievement (RNASA) | 2007 National Space Trophy Recipient]
• [web.archive.org/web/20000818064509/www.space.com/peopleinterviews/apollo13_kranz_iview_000411.html Space Lifeguard: An Interview with Gene Kranz] from Space.com posted 2000-04-11
• [history.nasa.gov/SP-4223/ch6.htm Eugene F. KRANZ] long interview conducted by Rebecca Wright et al. of the Johnson Space Center Oral History Project, nasa.gov, 1999
• [thehill.com/opinion/op-ed/7332-missing-out-on-outer-space «Missing out on outer space»] Op-Ed written by Kranz for The Hill. 12 June 2007.
• [www.smithsonianmag.com/history-archaeology/Gene-Kranzs-Famous-Apollo-Vest.html Smithsonian Magazine article about Gene Kranz’s Vest]

Отрывок, характеризующий Кранц, Джин

Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.