Стормер, Юджин
| Юджин Стормер |
Стормер, Юджин (7 марта 1934 года – 17 февраля 2012) — ведущий исследователь диатомовых водорослей, особо известен своими исследованиями водорослей североамериканских великих озер. Он был профессором биологии в университете штата Мичиган в школе природных ресурсов и окружающей среды.
Получил степень бакалавра в 1958 году и степень доктора наук в 1963 году в университете штата Айова. Его докторская диссертация была посвящена «пост-плейстоценовым диатомовым водорослям из озера Вест-Окободжи, Айова»[1].
Стормер первым придумал и использовал термин «Антропоцен» для обозначения воздействия и доказательства влияния деятельности человека на планете Земля. Однако это слово не использовалось до его популяризации в 2000 году лауреатом Нобелевской премии по химии атмосферным химиком Паулем Крутценом и др., которые расценили влияние людей на земную атмосферу за последние столетия как началу новой геологической эпохи[2].
Напишите отзыв о статье "Стормер, Юджин"
Примечания
- ↑ [www.worldcat.org/title/post-pleistocene-diatoms-from-lake-west-okoboji-iowa/oclc/20584624&referer=brief_results Каталог worldcat Заголовок записи]
- ↑ Revkin, Andrew C. [dotearth.blogs.nytimes.com/2011/05/11/confronting-the-anthropocene/ Confronting the ‘Anthropocene’]. New York Times (May 11, 2011). Проверено 20 февраля 2012.
Отрывок, характеризующий Стормер, Юджин
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
