Евгений Сандов

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юджин Сэндоу»)
Перейти к: навигация, поиск
Евгений Сандов
Eugen Sandow
Фотография сделана Бенджамином Фальком
Имя при рождении:

Фридрих Вильгельм Мюллер (нем. Friedrich Wilhelm Müller)

Род деятельности:

Культурист, борец

Дата рождения:

2 апреля 1867(1867-04-02)

Место рождения:

Кёнигсберг, Пруссия

Дата смерти:

14 октября 1925(1925-10-14) (58 лет)

Место смерти:

Лондон, Англия

Евге́ний Са́ндов (англ. Eugen Sandow, также известный как Ю́джин Сэ́ндоу; настоящее имя — Фри́дрих Вильге́льм Мю́ллер (нем. Friedrich Wilhelm Müller); 2 апреля 1867, Кёнигсберг, Пруссия — 14 октября 1925, Лондон, Англия) — атлет XIX века, считается основоположником бодибилдинга.





Ранние годы

Фридрих Мюллер родился 2 апреля 1867 года в Кёнигсберге, Пруссия. Его отец был немец, а мать — русская. В детстве был слабым и болезненным. Будучи студентом, он увлёкся анатомией и физической культурой, что помогло ему значительно развить свою мускулатуру[1].

Путь к славе

Вскоре Фридрих становится цирковым атлетом и выбирает себе новое имя — Евгений Сандов (английский вариант произношения — Юджин Сэндоу). Кроме демонстрации силовых трюков и красоты своих мускулов, он также занимается борьбой, завоёвывая славу непобедимого.

Постепенно Сандов оставляет борьбу, которая становится ему неинтересной. Он сосредотачивается на силовых выступлениях и пропаганде своей системы физических упражнений. После успешного турне по странам Европы, Евгений в 1894 году отправляется в Америку. Там его рекламируют как «сильнейшего человека в мире»[2].

Карьера в Америке

Сандов проявил недюжинный талант бизнесмена. Сандов рекламировал свою методику развития силы и необходимые для этого спортивные снаряды, здоровый образ жизни и рациональное питание. Благодаря ему продажа гирь, гантелей, штанг и книг о бодибилдинге существенно возросла.

Переезд в Англию

В 1897 году Сандов переезжает в Англию, где продолжает выступления и пропаганду своих многочисленных методик. Он создаёт институты физической культуры, а также салоны и студии физической культуры, прототипы современных тренажёрных залов. В 1901 году Сандов проводит в Англии первый в мире конкурс красоты атлетического сложения при поддержке королевской семьи[2]. К тому времени он окончательно завершает карьеру борца и полностью посвящает себя пропаганде своих методик и демонстрации силовых номеров. В 1911 году король Георг V присваивает Евгению Сандову звание профессора физического развития[2].

Личная жизнь

Был женат на Бланш Брукс (англ. Blanche Brooks), отношения с которой впоследствии испортились. В этом браке у Евгения родились две дочери[3].

Смерть

Евгений Сандов скончался 25 октября 1925 года в Лондоне от кровоизлияния в мозг. Существует версия, что это случилось после того, как он вытащил одной рукой из кювета свой автомобиль[2]. Сандов похоронен в Лондоне на кладбище Putney Vale Cemetery. Жена похоронила его в неприметной могиле, которая не имеет надгробного камня[3].

Последователи

У Сандова оказалось много последователей и в России, где его книги и статьи издавали большими тиражами. Его методики использовало Санкт-Петербургское атлетическое общество, подготовившее немало прекрасных борцов, таких как Иван Поддубный[2].

Достижения Евгения Сандова

Евгений обладал феноменальной силой[1]. Так, например:

  • В течение четырёх минут он 200 раз отжимался от пола.
  • В течение нескольких секунд удерживал на вытянутых вперёд руках гири по 27 килограммов каждая.
  • Опираясь пятками на один стул, а затылком на другой, держал на груди двух человек, а в вытянутой руке — 22-килограммовую гирю.
  • Держа в каждой руке по 24-килограммовой гире, он становился на носовой платок, затем прыгал и делал сальто назад, точно приземляясь туда же.
  • Ему на грудь устанавливали платформу, и он держал на ней трёх лошадей. В другом номере на платформе находился рояль и оркестр из восьми человек.
  • В 1894 году установил мировой рекорд, выжав одной рукой штангу с огромными полыми шарами, внутри которых сидело по одному человеку. Вес необычной штанги составил 122 килограмма.
  • Во время гастролей в Сан-Франциско в 1894 году, Сандов боролся со львом, который был в наморднике и обут в варежки. Лев бросался на Сандова, а тот ловил его, удерживал и отбрасывал.
  • В 1895 году Сандов выполнил сложнейший силовой трюк: поднял и выжал правой рукой штангу весом 115 килограммов и, переложив её в левую руку, присел, и лёг на спину, затем, не опуская штангу, встал.

Антропометрические данные

Литературные произведения

Евгений Сандов написал несколько книг о своих методиках:

  • Система физического развития Евгения Сандова (англ. Sandow's System of Physical Training) (1894)
  • Сила и как обрести её (англ. Strength and How To Obtain It) (1897)
  • Бодибилдинг: человек в действии (англ. Body-Building) (1904)
  • Сила и Здоровье: как болезнь может быть успешно побеждена физической культурой (англ. Strength and Health) (1912)
  • Жизнь есть Движение: физическая реконструкция и регенерация людей (англ. Life is Movement) (1919)

Интересные факты

В наше время бронзовая статуэтка Евгения Сандова вручается победителю конкурса «Мистер Олимпия»[3].

См. также

Список профессиональных культуристов (мужчины)

Напишите отзыв о статье "Евгений Сандов"

Примечания

  1. 1 2 [fatalenergy.com.ru/power/index.php?newsid=1210697392 Биография Евгения Сандова на fatalenergy.com.ru]
  2. 1 2 3 4 5 [shkolazhizni.ru/archive/0/n-26674 Как силач XIX века Евгений Сандов стал «отцом» культуризма и бодибилдинга?]
  3. 1 2 3 [musculatura.narod.ru/articles/sandow.html Бодибилдинг: Евгений Сандов]

Ссылки

  • [www.sandowplus.co.uk/ Евгений Сандов и «The Golden Age of Iron Men»]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Евгений Сандов

Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.