Эли, Юджин

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юджин Эли»)
Перейти к: навигация, поиск
Юджин Бёртон Эли
англ. Eugene Burton Ely

Ю. Эли рядом с бипланом Curtiss, 1911 год.
Дата рождения

21 октября 1886(1886-10-21)

Место рождения

Вильямсбург, США

Дата смерти

19 октября 1911(1911-10-19) (24 года)

Место смерти

Мейкон, США

Принадлежность

США США

Род войск

ВМС США

Награды и премии

Юджин Бёртон Эли (англ. Eugene Burton Ely; 21 октября 1886[1], Вильямсбург, США — 19 октября 1911, Мейкон, США) — американский лётчик, первый в истории совершил взлёт и посадку, используя палубу корабля. Таким образом, стал пионером палубной авиации.





Биография

Юджин Эли родился в городе Вильямсбург, штат Айова. В 1901 году окончил 8 классов средней школы в Давенпорте [2]. По некоторым данным в 1904 году стал выпускником Университета штата Айова. Эли проявлял интерес к гоночным автомобилям и даже участвовал в гонках на них. Работал водителем у католического священника, который разделял его страсть к быстрой езде. При переезде из Айовы-Сити в Давенпорт установил рекорд скорости на автомобиле Franklin[3]. 7 августа 1907 года в Сан-Франциско женился на 17-летней Мейбл Холл[4][5]. Спустя 2 года они перебрались в Невада-Сити, где Юджин какое-то время подрабатывал извозом[6].

В начале 1910 года пара переехала в Портленд. Эли занимался продажей автомобилей, работал на предпринимателя и торговца машинами Генри Вемме[4]. Как раз в это время Вемме приобрёл один из первых четырёхцилиндровых бипланов конструкции Гленна Кёртисса Curtiss Model D. Сам Вемме управлять самолётом не мог, но опытный автогонщик Эли убедил его, что сможет поднять самолёт в воздух. Однако первый полёт закончился крушением. Происшествие произошло на малой высоте, но самолёт был сильно повреждён. Эли как виновник аварии выкупил у своего хозяина аэроплан, отремонтировал его и научился летать[4]. Вскоре Эли переехал в Миннесоту, где на одной из авиационных выставок встретил самого Гленна Кёртисса, с которым он договорился о сотрудничестве. 5 октября 1910 года Юджин Эли получил лицензию федерального пилота[4].

Первые опыты полётов с кораблей

В октябре 1910 года Эли и Кёртис на авиационной выставке в Мэриленде встретились с капитаном Вашингтоном Чамберсом, который по заданию министра ВМС США изучал возможности применения авиации для нужд военно-морских сил. Чамберс предложил поучаствовать в испытаниях, и Юджин Эли согласился совершить взлёт с борта корабля. Финансист Джон Райан выделил для эксперимента 500 долларов на сооружения деревянного взлётного настила на палубе корабля[7]. 14 ноября 1910 года биплан Curtiss Model D под управлением Юджина Эли, сделав пробег по 25-метровой платформе на палубе крейсера «Бирмингем», спланировал с высоты 11 метров и совершил посадку на берегу бухты Хэмптон-Роудс. Самолет Эли пролетел 2,5 мили от «Бирмингема». Хотя первоначально планировалось облететь бухту и порт[8].

18 января 1911 года Юджин Эли совершил первую в истории успешную посадку на борт корабля. Взяв курс с ипподрома в Сан-Бруно на залив Сан-Франциско, Эли посадил Curtiss на палубе броненосного крейсера «Пенсильвания» (англ.). При этом впервые были применены такие технические новшества, как посадочный крюк и аэрофинишёр, которые до сих пор используются самолётами для посадки на палубу авианосцев. Цирковой артист и авиатор Хью Робинсон разработал целый комплекс мер, который должен был сделать посадку на корабль максимально безопасной[4]. Посадочная платформа на корабле была установлена под углом, передний край находился выше кормового. Это способствовало скорейшему сбросу скорости самолёта. Во избежание опрокидывания биплана за борт корабля по бокам палубы были установлены брусья и экраны из парусины. На продольном элементе шасси самолёта Эли были закреплены три крюка, которые цеплялись за тросы, растянутые поперёк полосы и привязанные к мешкам с песком — так осуществлялось торможение. Эли признался, что взлёт и посадка на судно — довольно простое дело: «Я гарантирую успех в девяти случаях из десяти»[4].

Гибель

19 октября 1911 года во время демонстрационного полёта в Мейконе Юджин Эли не смог вовремя вывести самолёт из пикирования, это привело к крушению[4]. Эли получил перелом шеи и спустя несколько минут скончался. Зрители разобрали обломки самолёта и некоторые вещи Юджина на сувениры[9]. Был похоронен в родном Вильямсбурге[10].

Память и награды

16 февраля 1933 года Конгресс посмертно наградил Юджина Крестом лётных заслуг за «значительный вклад в создание военно-морской авиации ВМС США»[11]. Сегодня имя Юджина Эли можно увидеть на выставке раритетов американской морской авиации на военно-морской базе ВМС США Норфолк, а также на гранитном памятном знаке, установленном в городе Ньюпорт-Ньюс, в районе которого в 1910 году Эли совершил свой исторический полёт с крейсера «Бирмингем»[12].

Напишите отзыв о статье "Эли, Юджин"

Примечания

  1. [www.forensicgenealogy.info/images/ely_1900_census.jpg 1900 census, Scott County, Iowa] (англ.). Williamsburg (IA) Historical Commission Obituary Collection Index.
  2. Davenport Daily Leader p. 4. (January 21, 1901).
  3. Iowa City Daily Press August 26, 1904, p. 4; September 28, 1904, p. 4; December 3, 1904, p. 8; December 5.
  4. 1 2 3 4 5 6 7 Moore, John Hammond, 1981, с. 58-63.
  5. [genforum.genealogy.com/ca/marin/messages/85.html Genforum Genealogy] courtesy of Cathy Gowder
  6. [www.nevadacityadvocate.com/nevada-city/3723.html Nevada City Advocate].
  7. Hiller B. Zobel, John H. Zobel, «Those Magnificent Men», pp.46-51 (2011).
  8. (2011) «Ely’s Flights – Part 1, The First Launch». Approach: The Naval Safety Center's Aviation Magazine 56 (1).
  9. Skylark: the life, lies, and inventions of Harry Atwood. — P. 25.
  10. Cedar Rapids Evening Gazette, p.161 (October 21, 1911).
  11. (March 1933) «U.S. Air Services, Vol. XVIII No. 3 p. 14».
  12. В. Щербаков, 2007, с. 52.

Литература

  • Moore J. H. The Short, Eventful Life of Eugene B. Ely (англ.) // United States Naval Institute Proceedings. — 1981.
  • Щербаков В. 95 лет над палубой // Техника и вооружение : журнал. — 2007. — № 1. — С. 52. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1682-7597&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1682-7597].

Ссылки

  • [www.pilotonline.com/news/military/daring-birdman-kicked-off-a-century-of-naval-aviation/article_af4a517f-d244-57db-b39f-31542a75a5ec.html «Daring Birdman» kicked off a century of naval aviation] (англ.). Bill Sizemore.
  • [www.earlyaviators.com/eely.htm Early Aviators — краткая биография] (англ.).
  • [web.archive.org/web/20071130235228/www.willoughbyontheweb.com/Celebrate%20Willoughby/eugene_ely.htm First Flight Ship to Shore] (англ.).
  • [flot.com/history/branches/aviation/eugeneely/?print=Y С корабля в небо. К 100-летию морской авиации] (рус.).


Отрывок, характеризующий Эли, Юджин

– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]