Накадзава, Юдзи

Юдзи Накадзава
Общая информация
Прозвище	Бомбометатель (англ. Bomber)
Родился	Йосикава, Сайтама, Япония
Гражданство
Рост	187 см
Вес	78 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Иокогама Ф. Маринос
Номер	22
Карьера
Клубная карьера*
1996—1997	Америка Минейро	? (?)
1999—2001	Токио Верди	83 (5)
2001—н. в.	Иокогама Ф. Маринос	441 (27)
Национальная сборная**
1999—2000	Япония (олимп.)	12 (0)
1999—2010	Япония	112 (17)
Международные медали
Кубки Азии
Золото	Ливан 2000
Золото	Китай 2004
Чемпионаты Восточной Азии
Серебро	Япония 2003
Серебро	Южная Корея 2005
Серебро	Чунцин 2008
Бронза	Токио 2010
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 20 июля 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Юдзи Накадзава (яп. 中澤 佑二 Накадзава Ю:дзи, 25 февраля 1978, Йосикава, Сайтама) — японский футболист, защитник клуба «Иокогама Ф. Маринос». Выступал в сборной Японии. Участник чемпионатов мира 2006 и 2010 годов, один из 3-х футболистов, более ста раз выходивших на поле в составе сборной Японии.

Карьера

Клубная

Накадзава начинал играть в футбол на уровне школьных команд. Получить приглашения от японских клубов Юдзи не удалось и тот перебрался в Бразилию, в клуб «Америка Минейро», надеясь улучшить профессиональные навыки. За проведённый в Южной Америке год японец успел стать победителем юниорской Лиги Минейро.

Вернувшись в Японию, Накадзава отправился на стажировку в «Токио Верди». Юдзи тренировался в клубе, но официально игроком не являлся и заработную плату не получал. Через год после возвращения, в 1999 году, Юдзи подписал профессиональный контракт с «Верди». 13 марта 1999 года защитник дебютировал в Джей-лиге в матче с «Сересо Осака», а месяцем позже забил свой первый мяч, отличившись в игре с «Нагоя Грампус». Уже в своём первом сезоне Накадзава попал в символическую сборную чемпионата и был признан «новичном года». Тогда же Юдзи впервые был вызван в сборную Японии.

В 2002 году защитник перешёл в «Иокогама Ф. Маринос» и сразу же занял место в основе команды. Накадзава внёс свой вклад в победу команды в чемпионате в 2003 и 2004 годах, причём в сезоне 2004 году он стал обладателем награды самому ценному игроку лиги. В каждом из последующих сезонов Юдзи появлялся на поле более 20-и раз. Является капитаном клуба.

Международная

В 1999 году Филипп Трусье вызвал Накадзаву в сборную Японии. Вначале молодой защитник играл в составе олимпийской команды, приняв участие в отборочных, а затем и финальных матчах Олимпийских игр 2000 года. 8 сентября 1999 года Юдзи дебютировал и в основной команде, сыграв в матче с Ираном. 13 февраля 2000 года он забил свой первый мяч за сборную, отличившись в отборочном матче к Кубку Азии с Сингапуром.

В 2000 году Накадзава принял участие в Кубке Азии, который японцы выиграли и сыграл в 3-х матчах, однако приглашения на домашний чемпионат мира в 2002 году защитник не получил.

Под руководством нового тренера Зико Накадзава стал чаще играть в составе национальной команды, образовав связку в центре защиты с Цунэясу Миямото. Юдзи был важной частью японской команды на Кубке Азии 2004, сыграв во всех матчах и показав высокую для защитника результативность — 3 мяча.

В 2006 году Юдзи впервые в своей карьере сыграл на мундиале, но яркой игры японцы не показали. После чемпионата Накадзава заявил о завершении международной карьеры, но позже изменил своё решение и через 6 месяцев после заявления был вызван Ивицей Осимом на товарищеский матч с командой Перу. В 2007 году Накадзава сыграл на своём третьем Кубке Азии 2007, однако японцы не смогли защитить титул и заняли лишь 4-е место.

14 февраля 2010 года Юдзи провёл свою сотую игру за сборную, сыграв в матче Кубка Восточной Азии с Южной Кореей. Накадзава стал третьим игроком в истории японской сборной (после Масами Ихары и Ёсикацу Кавагути), преодолевшим отметку в сто игр. В том же 2010 году 32-летний Накадзава вновь был включён в заявку сборной на чемпионат мира.

Достижения

Командные

«Иокогама Ф. Маринос»

• Чемпион Японии: 2003, 2004

Сборная Японии

• Победитель Кубка Азии:2000, 2004

Индивидуальные

• Новичок года в Джей-лиге: 1999
• Самый ценный игрок Джей-лиги: 2004
• Игрок года в Японии: 2004
• Попадание в символическую сборную Джей-лиги: 1999, 2003, 2004, 2005, 2008

Ссылки

• [www.bomber22.com/ Официальный сайт Юдзи Накадзавы] (яп.). Проверено 16 июня 2010. [www.webcitation.org/67I1ZjKIs Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
• [www.f-marinos.com/topteam2011/no22.html Профиль игрока] (яп.). Официальный сайт ФК «Иокогама Ф. Маринос». Проверено 4 марта 2011. [www.webcitation.org/67I1abup5 Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
• [www.worldcup10.ru/commands/japan/players/3377742.shtml Профиль игрока]. Газета.ру. Проверено 16 июня 2010. [www.webcitation.org/67I1ccLxF Архивировано из первоисточника 29 апреля 2012].
• [www.transfermarkt.com/yuji-nakazawa/profil/spieler/27520 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/yuji-nakazawa/563 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/3464.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Накадзава, Юдзи

Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.