Хякутакэ, Юдзи

Юдзи Хякутакэ

百武裕司

Ю́дзи Хякута́кэ (яп. 百武裕司 Хякутакэ Ю:дзи, 7 июля 1950, Симабара, Нагасаки — 10 апреля 2002, Кагосима) — японский астроном-любитель, ставший известным благодаря открытию кометы Хякутакэ (C/1996 B2) 30 января 1996 года.

Поиском комет заинтересовался ещё в школе, после того, как увидел комету Икэя — Сэки в 1965 году. Окончил университет Кюсю Сангё, факультет фотографии; в 1989 начал заниматься поиском комет; в 1993 переехал в Кагосиму, город на самом юге Японии, удобный для астрономических наблюдений благодаря своему географическому положению и тёмному ночному небу.

В 1995—1996 открыл сразу две кометы, названные его именем — C/1995 Y1 и C/1996 B2 (Хякутакэ). Обычно под «кометой Хякутакэ» подразумевают вторую открытую им комету, так как в марте 1996 года она достигла нулевой звёздной величины, пролетев всего в 17 млн км от Земли и обладая хвостом длиной более 80 градусов. После этого Юдзи Хякутакэ пригласили в чикагский планетарий Эдлера почётным гостем. Его также наградили званием почётного гражданина Чикаго. В тот же год он получил несколько наград и почётных званий, в том числе почётного гражданина префектуры Кагосима и две награды по астрономии.

27 мая 2000 года в его честь был назван астероид ((7291) Хякутакэ).

Юдзи Хякутакэ умер в возрасте 51 года, 10 апреля 2002 года в 19:47 от аневризмы аорты, находясь в государственной больнице префектуры Кагосима.

Юдзи был женат, у него два сына.

Отрывок, характеризующий Хякутакэ, Юдзи

– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.