Юдин, Борис Григорьевич

Борис Григорьевич Юдин
Дата рождения:	14 августа 1943(1943-08-14) (80 лет)
Место рождения:	Москва
Страна:	СССР СССР→Россия Россия
Научная сфера:	философия, естествознание
Место работы:	ИФ РАН
Учёная степень:	доктор философских наук (1986)
Учёное звание:	профессор (1987), член-корреспондент РАН (2000)
Альма-матер:	МВТУ им. Н. Э. Баумана (1967)
Научный руководитель:	И. Т. Фролов, В. С. Стёпин
Известен как:	специалист по социально-философским проблемам естествознания, философским проблемам исследования человека
Награды и премии:	медаль «В память 850-летия Москвы», медаль Института философии РАН «За вклад в развитие философии».

Бори́с Григо́рьевич Ю́дин (род. 14 августа 1943, Москва) — советский и российский философ, специалист по философско-методологическим и социально-этическим проблемам науки, член-корреспондент РАН с 26 мая 2000 года (Отделение философии, социологии, психологии и права), член Международной академии наук. Председатель Этического комитета при Министерстве здравоохранения РФ. Брат философа Э. Г. Юдина.

Биография

В 1967 году окончил МВТУ им. Н. Э. Баумана. С 1969 по 1973 год — научный сотрудник Института конкретных социальных исследований АН СССР. В 1973—1977 годах — консультант, заместитель заведующего отделом редакции журнала «Вопросы философии».

Кандидат философских наук (1971, диссертация «Методологический анализ представлений о самоорганизации»); доктор философских наук (1986, диссертация «Развитие научного знания как объект методологического исследования»). Профессор (1987).

Старший научный сотрудник Института истории естествознания и техники АН СССР (1977—1989), главный редактор журнала «Вопросы истории естествознания и техники» (1988—1989). В 1988—1991 годах заведовал сектором Института философии АН СССР, с 1991 года — сектором биоэтики Института человека РАН. С 1990 года — главный редактор научно-популярного журнала «Человек».

С 1992 года — заместитель председателя Российского национального комитета по биоэтике. С 1997 года — представитель России в Комитете по биоэтике Совета Европы, в 2000—2004 годах — член бюро этого Комитета. Член Совета директоров Международной ассоциации биоэтики (1999—2007), с 2007 года — член Научного совета по программе фундаментальных исследований Президиума РАН «Экономика и социология знания».

Директор Института человека РАН (1999—2004); с 2005 года — заведующий Отделом комплексных проблем изучения человека Института философии РАН, член Учёного совета Института философии. С 2001 года читает курс по биоэтике в Институте философии, теологии и истории св. Фомы Аквинского.

В 2004 году получил должность научного руководителя Института гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета. С 2006 года является руководителем Центра биоэтики Института гуманитарных исследований (с 2008 года — Института фундаментальных и прикладных исследований) МосГУ. Член редакционного совета журнала «Знание. Понимание. Умение» (с 2004), член редакционного совета журнала «Идеи и идеалы» (с 2009).

Награждён медалью «В память 850-летия Москвы».

Научная деятельность

Области научных интересов Б. Г. Юдина: методология системных исследований и самоорганизация, философия, социология и этика науки, биоэтика, человеческий потенциал России, методология комплексных исследований человека.

Б. Г. Юдин — один из разработчиков философского анализа проблем самоорганизации. Его работы выдвигают и разрабатывают идеи о методологических функциях понятия «целостность» в структуре научного познания, а также вопросы о соотношении процессов функционирования и развития научного знания в когнитивном и социально-институциональном плане, о категориях «живое» и «жизнь» как определяющих специфику биологического познания, о соотношении когнитивного и социального в процессах взаимодействия наук, об этике науки как одной из форм самопознания науки.

Основные работы

Автор свыше 540 научных публикаций.

• Понятие целостности в структуре научного знания // ВФ. 1970. № 12;
• Понятие целостности и его роль в научном познании. М., 1972 (в соавт.);
• Рубежи генетики и проблемы этики // ВФ. 1975. № 10;
• Наука и мир человека. М., 1978 (в соавт.);
• Методологический анализ науки (его сущность, основные темы и формы). M., 1980 (в соавт.);
• Объяснение и понимание в научном познании // ВФ. 1980. № 9;
• Этика научного исследования // Природа. 1980. № 10;
• Материалистическая диалектика: краткий очерк теории. М., 1980 (в соавт.; 2-е изд. 1985);
• Методологический анализ функционирования научного знания // ВФ. 1982. № 8;
• Научное знание как объект социологического исследования. Послесловие к русскому изданию // Малкей М. Наука и социология знания. М., 1983;
• Научное знание как культурный объект // Наука и культура. М., 1984;
• Методологический анализ как направление изучения науки. М.: Наука, 1986;
• Этика науки: проблемы и дискуссии. М.: Политиздат, 1986 (в соавт. с И. Т. Фроловым; 2-е изд. 2009);
• Интеграция общественных, естественных и технических наук: основные проблемы и тенденции. Научно-аналитический обзор. М., 1987;
• Когнитивная социология науки // Современная западная социология науки. М: Наука, 1988;
• Введение в философию: учебник для вузов / под ред. И. Т. Фролова. М., 1989 (чч. 1-2, в соавт.);
• Возможно ли рациональное самоубийство? // Человек. 1992. № 6;
• Введение в биоэтику. М., 1998;
• Биоэтика: принципы, правила, проблемы. М., 1998 (в соавт.);
• Этико-правовые аспекты проекта «Геном человека». М., 1998 (в соавт.);
• Биоэтика: вопросы и ответы. — М.: Прогресс-Традиция, 2005 (в соавт. с П. Д. Тищенко);
• Гуманитарная экспертиза. К обоснованию исследовательского проекта. / Вал. А. Луков. М., 2006;
• Сотворение трансчеловека // Вестник Российской академии наук, 2007, т. 77, № 6, с. 520—527;
• Человеческий потенциал как критический ресурс России. М.: ИФ РАН, 2007 (редактор);
• Здоровье человека: факт, норма, ценность. М., 2009 (в соавт. с Г. Б. Степановой);
• Research on Humans at the Khabarovsk War Crimes Trial: a historical and ethical examination // Japan’s Wartime Medical Atrocities. Comparative inquiries in science, history, and ethics. Ed. by Jing-Bao Nie et al. Routledge, L.-N.Y., 2010, p. 59-78;
• Идея пограничной ситуации // Инновации в корпусе гуманитарных идей. Часть 1. М.: Изд-во МосГУ, 2012. С. 20-38. (грант РГНФ № 10-03-00846а/Б);
• Наука в современном мире. Этика науки // Философия / под ред. Я. С. Яскевич. Мн.: Высшая школа, 2012.

Интервью

• [www.zpu-journal.ru/zpu/2006_1/Yudin/15.pdf Борис Григорьевич Юдин: «К биоэтике я шел непростым путем»] // Знание. Понимание. Умение / Б. Г. Юдин, Ч. К. Даргын-оол (корр.). — 2006. — № 1 ([www.webcitation.org/6kUZORdxm архивировано в WebCite]). — С. 92—100.

Cсылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-178.ln-ru Профиль Бориса Григорьевича Юдина] на официальном сайте РАН
• [iph.ras.ru/byudin.htm Страница] на сайте ИФ РАН
• [bsu.edu.ru/stf/about/personal.php?ID=302723 Страница] на сайте БелГУ
• [philos.msu.ru/fmu/judin_boris_grigorevich/ Статья] на сайте философского факультета МГУ
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=6DBF1D38-E56A-F872-C8B5-7A34AC4E9FD5 Историческая справка] на сайте Архива РАН
• [antropolog.ru/doc/persons/Yudin/biograf Краткая биография]
• [mosgu.ru/nauchnaya/interviews/Yudin/ Интервью с Б. Г. Юдиным на сайте МосГУ]
• [polit.ru/news/2008/02/06/yudin/ Интервью] на сайте Полит.ру
• [www.youtube.com/watch?v=sxwS42qg6vY Доклад Б. Г. Юдина «Улучшение человека: современные философские концепции» (4 июля 2016 г., МосГУ)]
• Корсаков С. Н., Тищенко П. Д. [bioethics.ru/rus/library/id/461/ Краткий очерк научной и научно-организационной деятельности Б. Г. Юдина]

Отрывок, характеризующий Юдин, Борис Григорьевич

22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.