Южно-Африканский Союз
Ю́жно-Африка́нский Сою́з (африк. Unie van Suid-Afrika; англ. Union of South Africa; нидерл. Unie van Zuid-Afrika), ЮАС — королевство-доминион, существовавшее с 31 мая 1910 по 31 мая 1961 года.
Содержание
История
На основании Акта о Южной Африке, принятого Британским парламентом 31 мая 1910 года, был образован Южно-Африканский Союз, включавший в себя четыре британских колонии: Капскую колонию, колонию Натал, Колонию Оранжевой реки и Колонию Трансвааль. ЮАС стал доминионом Британской империи.
В 1914 году Германская Юго-Западная Африка была оккупирована Великобританией и перешла под управление ЮАС после первой мировой войны в качестве мандатной территории Лиги наций.
В 1922 году в Южной Родезии, вышедшей из под управления Британской Южно-Африканской компании, прошел референдум о вхождении в ЮАС. За присоединение проголосовало 40,6 % голосовавших, против — 59,4 %. В результате Южная Родезия не вошла в ЮАС, а стала самоуправляемой колонией в рамках Британской империи.
В 1931 году был принят Вестминстерский статут, закрепивший за ЮАС статус государства Содружества наций.
В 1934 году была образована Объединённая партия, представлявшая собой объединение пробританской Южноафриканской партии и бурской Национальной партии. В 1939, с началом Второй мировой войны, она распалась из-за разногласий о позиции Южно-Африканского Союза в войне. Южноафриканская партия считала нужным вступить в войну на стороне Великобритании, тогда как Национальная партия симпатизировала Третьему рейху.
В 1948 году Национальная партия победила на выборах и начала проводить политику апартеида, резко ограничивающую права чёрного населения. Конечной целью ставилось создание «Южной Африки для белых», а чернокожих предполагалось вовсе лишить южноафриканского гражданства. В ходе апартеида чёрные лишились избирательного права, права на свободу передвижения, на образование , смешанные браки и т. д. Также были полностью запрещены коммунистические партии. Несмотря на многочисленные санкции, накладываемые ООН на ЮАС, политика расовой дискриминации продолжала действовать.
В 1961 году Южно-Африканский Союз вышел из Содружества наций и стал полностью независимым государством (Южно-Африканская Республика). Причиной выхода послужило непринятие политики апартеида в других странах Содружества. ЮАР восстановила своё членство в Содружестве только в 1994 году после ликвидации системы апартеида.
Административное деление
Южно-Африканский Союз был образован в 1910 году как содружество четырёх британских колоний — Капской, Натала, Оранжевой реки и Трансвааля. Последние две к началу XX века были независимыми республиками — Оранжевым Свободным государством и Южно-Африканской Республикой, но в результате англо-бурской войны 1899—1902 гг. были интегрированы в Британскую империю. Создание ЮАС как доминиона было большой уступкой метрополии в пользу побеждённых ею буров, поскольку последние не желали мириться со своим статусом в империи[2]. Границы между субъектами доминиона сохранились в том виде, в котором они были до объединения, т.е. когда они были границами британских колоний, а ещё ранее (в случае с бурскими республиками) — государственными границами.
Официальное название | Столица | Герб | Площадь, км²[3] | % | |
---|---|---|---|---|---|
Провинция мыса Доброй Надежды The Cape of Good Hope Province Provinsie van die Kaap die Goeie Hoop |
Капстад | 717 414 | 58,5 | ||
Провинция Натал Province of Natal Provinsie van Natal |
Питермарицбург | 91 610 | 7,5 | ||
Провинция Оранжевого свободного государства Province of the Orange Free State Provinsie van die Oranje-Vrystaat |
Блумфонтейн | 129 152 | 10,5 | ||
Провинция Трансвааль Province of Transvaal Provinsie van Transvaal |
Претория | <center> | 287 996 | 23,5 | |
Союз (в целом) | Претория Капстад Блумфонтейн |
1 226 172 | 100,0 | ||
|
Напишите отзыв о статье "Южно-Африканский Союз"
Примечания
Ссылки
- [web.archive.org/web/20040520015221/www.geocities.com/capitolhill/rotunda/2209/South_Africa.html Южная Африка] (англ.)
Это заготовка статьи по истории Африки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
|
|
Отрывок, характеризующий Южно-Африканский Союз
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.