Южно-Кузбасская ветвь Западно-Сибирской железной дороги

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Южно-Кузбасская ветвь Западно-Сибирской железной дороги — железнодорожная линия, соединяющая Новокузнецк c городами и посёлками юга Кемеровской области. Строительство началось в 1929 и закончилось в начале 1941 года.

Электрифицирована с 1971 года

В настоящее время является частью Кузбасского отделения Западно-Сибирской железной дороги. Нумерация километров начинается от станции Юрга на Транссибе (0 км), Новокузнецк — 380 км.

Проходит по территории Куйбышевского района Новокузнецка (до Абагуровского), городов Калтан (от Шушталепа до Малиновки) и Осинники, Еланского, Орловского (от Малиновки до Пионерлагеря), Кузедеевского , Сосновского , Центрального сельских поселений Новокузнецкого района, Мундыбашского, Темиртауского, Казского, Таштагольского городских и Каларского сельского поселения Таштагольского района.





История

В 1914 году в связи с открытием рудных и угольных месторождений акционерное общество Копикуз решило строить железную дорогу к Тельбесу. Первый участок был спроектирован в 1914 до нынешней остановки Красная горка и далее по левому берегу Кондомы. В 1929 началось строительство железной дороги к Южному Кузбассу. Строительство дороги велось силами заключенных Горношорского лагеря. К 1932 железная дорога дошала до станции Кандалеп (Осинники). К 1936 году построена линия от Кандалепа до Мундыбаша. К 1940 году железная дорога доша до Таштагола. С 1967 электрифицирована линия от Новокузнецка до Мундыбаш, в 1970 от Мундыбаша до Таштагола.В 1971 электрифицированы участки Учулен-Ахпун, Тенеш-Каз , Кондома- Шерегеш

Описание

После 1924 года в связи с строительством угольных и металлургических объектов, была создана ветка от Транссиба Юрга — Топки — Белово (217) — Артышта (240) — Кузнецк — Таштагол (510). К 1938 Горно-Шорская железная дорога была построена. Часть кузбасской магистрали от Новокузнецка составляли Южно-Кузбасскую железную дорогу. Дорога начинается от Новокузнецка. Первые 50 км линии находятся около реки Кондома, где много дачных посёлков жителей Новокузнецка. От Малиновки до Мундыбаша линия идет по узкой полосе в долине между горами и рекой. От Мундыбаша до Таштагола линия проходит по малонаселённым местам, посёлки расположены в нескольких километрах от линии. Туристический район.


Соседи

Кузбасская магистраль, Томусинский участок Южносибирской магистрали (Новокузнецк—Абакан—Тайшет). Ветка от Новокузнецка-Восточного и от Абагура. Ветвь на ЗСМК от 383 км.

Достопримечательности

Проходит у нескольких предприятий в Калтане (Южнокузбасская ГРЭС), Абагурская Аглофабрика, Мундыбашская аглофабрика.Калтанский тепличный комбинат Видны достопримечатьельности -кузедеева- Липовый остров. Видно церкви в Новокузнецке, Осинниках, Калтане, Мундыбаше, Темиртау.Соколиные горы у станции Новокузнецк-Восточный Пересекает объездную дорогу Новокузнецка в районе о.п. Родники, дорогу из Осинников до Сосновки (405 км), из Калтана в Кузедеево, из Калтана в Сарбалу, из Сарбалы в Малиновку, из Мундыбаша в Таштагол.

Мост через Кондому (400 м) между Красной Горкой и Абагуровским разъездом

Маршруты поездов

Электрички

  • Новокузнецк-Таштагол-Новокузнецк (по нечетным числам)
  • Новокузнецк-Ахпун-Новокузнецк (2 раза в день)
  • Новокузнецк-Мундыбаш-Новокузнецк (2 по 2 раза в день, один летний ежедневно , кроме вторника и четверга
  • Новокузнецк-Малиновка-Новокузнецк (3 раза в день)

Пассажирские поезда Кемерово-Таштагол-Кемерово ( по четным числам)

См. также


Напишите отзыв о статье "Южно-Кузбасская ветвь Западно-Сибирской железной дороги"

Отрывок, характеризующий Южно-Кузбасская ветвь Западно-Сибирской железной дороги

– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.