Юзефович, Яков Давидович

Яков Давыдович Юзефович
Дата рождения	12 (24) марта 1872(1872-03-24)
Место рождения	Великая Лапеница, Волковысский уезд, Гродненская губерния, Российская империя
Дата смерти	5 июля 1929(1929-07-05) (57 лет)
Место смерти	Волковыск, Польша
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белая Гвардия
Род войск	кавалерия
Годы службы	1901—1920
Звание	Генерального штаба генерал-лейтенант (1917)
Командовал	кавалерийской дивизией; кавалерийским корпусом;
Сражения/войны	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война
Награды и премии	ГО 4-й ст. 1-й ст. 1-й ст. 3-й ст. 4-й ст. 2-й ст. 2-й ст. 3-й ст. 3-й ст.

Я́ков Дави́дович Юзефо́вич (12 (24) марта 1872, Великая Лапеница Волковысского уезда Гродненской губернии — 5 июля 1929, Волковыск, Польша) — русский генерал-лейтенант (1917). Участник белого движения в России.

Семья и образование

Из дворян Гродненской губернии (ныне Беларусь), родился в ныне не существующем имении Великая Лапеница Волковысского уезда в семье офицера (затем генерал-майора) Давида Давидовича Юзефовича. Внук генерал-майора Давида Амуратовича Юзефовича. Происходил из белорусских татар. Мусульманского вероисповедания.

Окончил Полоцкий кадетский корпус (1890), Михайловское артиллерийское училище (1893) и Николаевскую академию Генерального штаба (1899).

Офицер Генерального штаба

Служил в 7-й конно-артиллерийской батарее. В марте 1901 — ноябре 1904 — и. д. старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. Участник русско-японской войны: с 19 ноября 1904 — штаб-офицер для поручений при управлении генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии.

С 8 декабря 1905 — штаб-офицер для поручений при штабе Варшавского военного округа. С 24 ноября 1910 начальник отделения Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), с 17 апреля 1913 — и. д. помощника начальника отдела по устройству и службе войск ГУГШ.

Участие в Первой мировой войне

Участник Первой мировой войны, с 25 июля 1914 — и. д. генерала для делопроизводства и поручений управления дежурного генерала при Верховном главнокомандующем. С 23 августа 1914 — начальник штаба Кавказской туземной конной дивизии. С 1915 — генерал-майор (пр. 10.09.1915; ст. 15.02.1915; за отличия в делах…). Награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (1 марта 1916)

за то, что состоя начальником штаба Кавказской туземной конной дивизии, в период боев с 11-го по 26-е января 1915 года в районе Лютовиска, Боберка, Ломна, неоднократно подвергая свою жизнь явной опасности, производил разведки и неустанно вёл наблюдения в бою, на основе которых составил план действий дивизии, причем во время произведения разведки 18-го января был ранен ружейной пулей, но остался в строю, продолжая выполнять свои обязанности. Во время самых боёв принимал в них деятельное участие, постоянно лично давая указания частным начальникам и, зачастую, не имея возможности своевременно получить указания от начальника дивизии, по собственному почину, принимал такие меры, которые способствовали поражению австрийцев. По свидетельству начальника дивизии, он являлся главным сотрудником его в достижении решительной победы, одержанной дивизией над врагом.

С 22 февраля 1916 — начальник штаба 2-го кавалерийского корпуса. С 15 апреля 1917 — генерал-квартирмейстер, с 12 мая 1917 — 1-й генерал-квартирмейстер при Верховном главнокомандующем. С 15 июня 1917 — командующий 12-й кавалерийской дивизией. Генерал-лейтенант (7 сентября 1917). С 7 сентября 1917 — командир 26-го армейского корпуса. С 9 сентября по 19 ноября 1917 — командующий 12-й армией.

Участие в Гражданской войне

Летом 1918 года вступил в Добровольческую армию. С 1 января 1919-го — начальник штаба Кавказской Добровольческой армии (командующий — генерал П. Н. Врангель), с мая 1919-го — Кавказской армии. Во время болезни Врангеля замещал его на посту командующего армией. С 27 июня того же года — командир 5-го кавалерийского корпуса, потерпел поражение от Красной армии под Орлом. С 29 ноября 1919-го по 30 мая 1920 года генерал Юзефович состоял в резерве чинов при Военном управлении Вооружённых сил Юга России (ВСЮР). С апреля 1920 руководил работами по укреплению Перекопа и строительством железной дороги Джанкой — Юшунь.

Военная карьера Юзефовича вновь пошла вверх после назначения Врангеля главнокомандующим Русской армией в Крыму. 22 мая 1920 года он был назначен генерал-инспектором кавалерии Русской армии и занимал этот пост до 17 сентября. В сентябре 1920-го отбыл в Париж; предполагалось, что он переедет в Польшу, где станет командующим формировавшейся там 3-й русской армии. Однако к моменту его прибытия во Францию Польша вступила в переговоры с Советской Россией, и вопрос о новом назначении Юзефовича был снят с повестки дня.

Эмигрант

В ноябре 1920 жил в эмиграции в Висбадене (Германия), затем в Польше и Эстонии. Долгое время считалось, что Я.Д.Юзефович скончался в Тарту и там же похоронен. Однако в мае 2015 г. его могила была обнаружена на православном кладбище Волковыска (на момент смерти генерала находился на территории Польши, ныне Беларусь).

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1904)
• Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1905)
• Орден Святого Станислава 2-й ст. с мечами (1906)
• Орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1907)
• Орден Святой Анны 2-й ст. с мечами (1907)
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1911)
• Георгиевское оружие (1916)
• Орден Святого Георгия 4-й ст. (1916)
• Орден Святого Станислава 1-й ст. с мечами (1916)
• Орден Святой Анны 1-й ст. с мечами (1916)
• Георгиевский крест 4-й ст.

• Медаль «В память 100-летия Отечественной войны 1812 г.» (1912)
• Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых» (1913)

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_yu/yuzefovich.html Биография]
• [george-orden.narod.ru/ordgrg4st1916.html Награждение орденом св. Георгия]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=697 Юзефович, Яков Давидович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Юзефович, Яков Давидович

Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.